Георгий КСЕНЗОВ

 

Огни
Чарвака

 

 

ИЗДАТЕЛЬСТВО

«УЗБЕКИСТАН»

ТАШКЕНТ

1968

Люди идут сквозь гранит, на капроновых веревках карабкаются по отвесным кручам, цепляются за крохотные «пятачки» рядом с гнездами горных орлов. Вгрызаются победитом в скалу. Взрывами потрясают горы. Укладывают бетон. Прокладывают дороги. Капризную реку, направляют» новое русло. Отсыпаю* гигантскую плотину. -В горах, как в сказке, вырастает красавец-город. Смелые, сильные, красивые люди преображают ущелье. Они строят уникальное сооружение — Чарвакский гидроузел.

Герои книги проходчики и монтажники, каменщики и взрывники, бетонщики и экскаваторщики — люди самых разнообразных профессий, влюбленные в свое дело. Книга написана по горячим следам событий.

Георгий Ксензов более двух лет жил вместе со строителями, работал редактором газеты «Огни Чарвака», заместителем секретаря парткома «Чарвакгэсстроя». Автор с теплотой и восхищением повествует о гидростроителях, чьими руками зажигаются «земные звезды, которые теплее и ярче небесных».

Эпопея Чарвака еще не закончена.

ОГЛАВЛЕНИЕ

СЛУШАЙТЕ, ТОВАРИЩИ ПОТОМКИ! 4

ТАК НАЧИНАЛСЯ ЧАРВАК.. 5

ПЕРВЫЕ ШАГИ.. 8

ЛЕГЕНДА ГОР. 11

ТРАССА МУЖЕСТВА.. 14

ЖЕМЧУЖИНА В ЭЛЕКТРИЧЕСКОМ ОЖЕРЕЛЬЕ. 18

ЧАРВАКСКАЯ ГЭС.. 19

САМЫЕ ПЕРВЫЕ. 23

ПИОНЕРЫ.. 24

ЗОЛОТЫМИ БУКВАМИ.. 25

СКВОЗЬ ГРАНИТ. 26

ЛЮДИ И БУДНИ ЧАРВАКА.. 28

ВЗРЫВ — СТРОИТЕЛЬ. 41

ВСТРЕЧА В СКАЛАХ.. 44

ДОРОГА В ОБЛАКАХ.. 48

СТРОИМ НА ВЕКА.. 50

БИТВА ЗА КАНАЛ.. 54

СЛОВО РОМАНТИКАМ.. 60

ИДУТ И ИДУТ МАШИНЫ... 61

РУКИ ЗОЛОТЫЕ. 64

ОГНЕННЫЕ АВТОГРАФЫ.. 70

ПОЕДИНОК.. 79

РЯДОМ С ОРЛАМИ.. 85

КОМСОМОЛЬСКИЕ СЕРДЦА.. 90

СГУСТОК ЭНЕРГИИ.. 101

НАКАНУНЕ ШТУРМА.. 103

НЕ НА ГОД, НЕ НА ДВА — НА ВЕКА! 109

 

 

СЛУШАЙТЕ, ТОВАРИЩИ ПОТОМКИ!

Пройдет несколько лет. Из Чарвакского ущелья уйдут последние строители. На месте, где в глубоком каньоне еще в сентябре 1966 года бился о камни, пенился Чирчик, встанет уникальная, каменно-набросная плотина высотой 168 метров. А чуть пониже, на правом берегу Чирчика будет стоять красивое здание с четырьмя турбинами мощностью в 600 тысяч киловатт. По высоковольтным проводам в города и села республик Средней Азии и Казахстана отсюда польется непрерывным потоком энергия, дешевая энергия Чирчика. Богатырская грудь плотины будет удерживать целое море воды — два миллиарда кубометров.

Придут на берег этого моря из соседнего лагеря в красных галстуках пионеры, залюбуются величественным сооружением, светлым городом, утопающим в зелени, а в вечерние часы — морем огней, которое разольется вокруг водохранилища, по Чирчикской долине. Попросят они своего вожака рассказать о тех, кто строил гидроузел, как работали, как жили гидростроители, о чем они мечтали, каким был край до начала строительства. Сможет ли комсомолка 80-х годов ответить пытливым ребятам на их вопросы?

Сможет. Но только в том случае, если уже сегодня мы коллективно начнем создавать историю Чарвака. Память не удерживает долго факты, фамилии, имена людей. К тому же строитель сегодня возводит Чарвакскую ГЭС, завтра его откомандируют на Нурек, через несколько лет он переберется со своим семейством на Чаткал строить новую гидростанцию.

История нашей республики писалась кетменем, взрывами аммонита, пробивающего каналы, дороги, ковшом экскаватора, плугом, огнем электросварки. Были двадцатые годы, когда была построена по ленинскому плану ГОЭЛРО первая в Средней Азии гидростанция — Бозсуйская. Тридцатые годы ознаменовались строительством Нижне-Комсомольской, Тавакской ГЭС, Головным узлом. В историю республики было вписано немало славных строк. Шестнадцать гидростанций Чирчик-Бозсуйского каскада — шестнадцать строк, записанных золотыми буквами в летопись Узбекистана, шестнадцать самоцветов в электрическом ожерелье республики.

Поредели ряды участников тех героических дней. А ветераны не привыкли говорить о себе. А как хотелось бы знать о первопроходцах, об их труде и подвиге. Долг современника — собрать по крупицам то, что еще можно собрать: факты, данные о покорителях и покорении Чирчика. Создать историю Чарвакской ГЭС.

Мне посчастливилось как журналисту часто бывать с первых дней на строительстве Чарвака. А позже жить и работать вместе со строителями. Считаю своим долгом внести посильную лепту в дело создания истории строительства Чарвакской ГЭС. Чувствую себя богачом: был у истоков истории Чарвака. У меня подшивки газеты «Огни Чарвака», десятки блокнотов, дневники, сотни фотографий…

Блокноты журналиста. Измазанные, поистёртые, помятые. В них целая история, в этих кривых, разбегающихся в разных направлениях строчках, в цифрах, пометках, написанных наспех на колене, в машине, двигающейся по ухабам, на строительных лесах, в чарвакском метро — туннеле. На многих листках следы дождя, краски, брызги раствора. И размытыми чернилами, а подчас стёртым карандашом — краткие биографии людей, справки, схемы, фамилии, имена. Из этого сумбура, часто не датированного, надо выбрать главное, интересное, самое нужное. Память — несовершенная штука. И написанное в спешке полностью восстановить, расшифровать трудно. А писать о людях, строящих Чарвак, об их делах непременно нужно.

ТАК НАЧИНАЛСЯ ЧАРВАК

Блокнот первый, январь, год 1963-й.

Еду в Ходжикент. Чихает мотор. Шофер говорит: «Старикам трудно покидать землю отцов. Молодёжь — радуется.» Чайхана. Бр-р-р! Грязно. Холодно. Тонет «Москвич». Отдел кадров. Первые кубометры грунта. Интересная биография.

 

Добирался до Ходжикента из Чирчика четыре часа. До Газалкента автобусом. Набит до предела. Многие едут с чемоданами, узлами. Только и разговоров, что о Чарвакском гидроузле. На заднем сиденье вихрастый малыш пытал отца:

— А Чарвак большой город? Больше Уч-Кургана?

— Не видел, сынок, не знаю. Наверное — маленький. Вот приедем, посмотрим, построим, деревья, цветы посадим.

— Там, наверное, и школы нет?

— Построим. Не волнуйся, будет, где учиться.

В Газалкенте часа полтора «голосовал». Шел снег. Пожалел, что не оделся потеплее. В кабине самосвала чувствовал себя, как в раю. Шофер оказался разговорчивым.

— Со всех уголков тянутся люди. И откуда только прослышали? Ведь только начинается.

— Читать все умеют. Радио слушают.

— Нет, тут что-то другое. Ждали начала, готовились к нему. Со всех селений, что близко лежали, приехали, пришли в Ходжикент: из Бурчмуллы, Хумсана, Наная, Сиджака. Кое-кто уже поработал в изыскательских экспедициях. Знают, что такое Чарвак.

— Переселяться придется многим. Проблема.

— Старикам трудно покидать землю отцов. Молодежь радуется. Новая жизнь начинается в этом краю.

В километре от Ходжикента, там, где отвесные скалы прижимают дорогу к каньону, мотор зачихал, как тяжело простуженный, и умолк. Шофер, повозившись под капотом, развел руками:

— Извините, но дальше придется идти пешком. Хлам, а не машина. Вот самосвалы придут, уйду на стройку.

В чайхане «горячо». Густо накурено. Спорят.

— Был я сегодня в отделе кадров — траншею, говорит, рой, а я верхолаз-монтажник.

— Ты, кстати, на каких стройках работал?

— Там, где платят,— не скрывает «верхолаз»,— из возраста романтиков вышел.

— Ты уйди отсюда по-хорошему, не порти аппетит,— тихо так сказал, но веско, молчавший до этого шофер в кожанке.— Похожего на тебя я вчера встречал на барахолке, в Чирчике. Работничек.

И все. Словно отрубил.

Ночью выпал снег прилипчивый, мокрый. «Москвич» долго мыкался в поисках дороги. В конце концов увяз по самую раму в бело-черном месиве.

Из него вышло двое: женщина в узких брюках, в вязаной шапочке с кисточкой и высокий мужчина. Он нагнулся к дверце и густым басом произнес:

— Отдохни немного, Раиф. Мы с Галиной дойдем до управления. Пришлем подмогу.

— Будешь тонуть глубже — выпрыгивай,— улыбнулась женщина в брюках.— Это тебе не Уч-Курган. Здесь пока асфальта нет. Привык там франтом в полуботинках щеголять.

Шоферу было не до шуток.

— Получу из-за вас от начальства взбучку. Он же мне сказал быстренько возвратиться. В Бостандык ехать надо.

— Со мной же дама, Раиф. Понимать надо.

— А нам за ней и на машине не угнаться. Геодезист!

Двое зашагали в сторону ущелья. Там, на окраине Ходжикента, штурмуют вагончик на колесах. Говор, смех, шутки.

— Второй день не могу добраться до окошка. Безобразие!— возмущается парень в фетровой шляпе.— Никакого порядка.

— Доберись до окошка, предложи свои услуги отделу кадров, может, сразу порядок наведешь. Ты, видать, грамотный,— слышится иронический голос из толпы.

У распахнутой двери вагончика народ уже здешний, прошедший «через окошко» отдела кадров. Из дверей выходят возбужденные, радостные: завтра — на работу!

В вагончике теснее, чем в автобусе Чирчик — Бостандык в базарный день. Там люди находятся в двух положениях — в сидячем и стоячем. В вагончике и сидят, и стоят, и лежат. С верхней полки свешиваются портянки, торчат две пары ног в шерстяных мокрых носках. Отдыхают, сушатся.

За столиком, заваленным кипами чертежей, Игорь Ильич Каминский. Он только сегодня назначен начальником еще не существующего участка. И сразу же на плечи навалилась куча дел. Вокруг столика бригадиры, мастера, рабочие.

— Нет чертежей столярного цеха.

— Есть. Надо поискать. Зайдешь через два часа.

— Нужна машина. Уже два дня не могу завезти доски. Люди простаивают.

— Машина ушла в Бостандык. Как только возвратится, направлю в ваше распоряжение.

За дверь шагнешь — поземка. Невдалеке вырисовывается ущелье. Где-то метрах в двухстах лязгает экскаватор. Возле экскаватора многолюдно. Фотокорреспондент пытается отыскать удобную точку для съемки. Кадры уникальные — на основных сооружениях вынимаются первые кубометры грунта.

Перед экскаватором женщина в вязаной шапочке с кисточкой забивает колышки. Это геодезист Галина Тамбовская. Приехала из Уч-Кургана.

В конце декабря завезли вагончики. Затем доставили два бульдозера, трактор. Потом встречали у Каранкуля трайлер с первым экскаватором. Еле перетащили через сай, доволокли до Ходжикента. Дальше экскаватор «топал» по улочкам, по зыбким мостикам до вагончиков своим ходом. На переход потребовалось двенадцать часов. За его рычагами Николай Колбасин, опытный экскаваторщик.

Лет двадцать пять проработал трактористом, экскаваторщиком. Последнее время в Голодной степи прокладывал канал. Его сменщик Шамиль Загидулин тоже из Голодной степи. Вместе там работали. На них положиться можно. У каждого на счету миллионы кубометров породы. Конечно, не случайно этому экипажу доверено было вынуть первые кубометры грунта на отводящем канале.

У сибиряка Николая Алексеевича Колбасина интересная биография. В тринадцать лет пошел в конюхи: война заставила. Подростком сел на трактор, пахал землю; в восемнадцать лет — бригадир тракторной бригады.

— Тогда это было обычным,— говорит Колбасин,— взрослые-то мужчины на фронте были.

После войны приехал в Узбекистан. Здесь освоил специальность экскаваторщика. Строил Ак-Кавакскую ГЭС на Чирчике, расширял, углублял деривационный канал до Барража. В пятьдесят третьем отправили в «Самаркандгэсстрой». Отсыпал плотину на реке Даргом. Оттуда вместе с семьей приехал в Голодную степь. Жилья не было, жили в палатках. Летом нестерпимый зной, песчаные бури, зимой пронизывающие ветры, холод, дожди. Немало лиха хлебнули. И все-таки канал построили. На глазах вырос город. По заслугам там и квартиру получили. Последние три года работал на шагающем. Заработки были хорошие, прижились уж на новом месте. Но приехал Килинкаров, рассказал о Чарваке. Трудностей не скрывал.

— Чарваку нужны механизаторы,— особенно он нажимал на это — механизацию. Ведь был Александр Килинкаров начальником управления механизированных работ.— Жилья нет. Будет. Стройка рассчитана на 6—7 лет. Подумайте, о своем решении сообщите завтра.

— Всего одна ночь на размышление. Маловато.

Разговор с женой был не из легких. Устала она уже от кочевой жизни. Да и семейство большое — шесть человек. Утром сказала: «Поезжай: Посмотри».

 

СТРАНА —ЧАРВАКУ.

Чарвак. Строительная площадка. По горным дорогам идут десятитонные КрАЗы и двадцатитонные БелАЗы, громыхают ковшами экскаваторы, гудят тракторы, бульдозеры. Стучат по рельсам составы с грузами для стройки. Глубоко под землёй в скалы вгрызаются буры самоходных установок…

На вооружении у строителей Чарвакской ГЭС около пятисот грузовых автомашин, более двухсот экскаваторов, бульдозеров, кранов, грейдеров, много другой техники.

Свыше пятисот предприятий страны поставляют Чарваку механизмы, машины, оборудование, материалы, запасные части.

Чарвакская ГЭС — народная стройка. Её строит вся страна. В раскалённых доменных печах Магнитки выплавляется сталь, в цехах заводов сотен городов страны изготовляются умные, самые совершенные машины, механизмы. И всё это — для Чарвака.

В тиши кабинетов конструкторских бюро, в лабораториях научно-исследовательских институтов рождалась Чарвакская гидростанция.

Ни одна республика, ни один промышленный центр страны не стоит в стороне от строительства этого гидроузла.

Представители сорока семи национальностей работают на Чарваке.

Москва и Ленинград, Братск и Темиртау, Минск и Иркутск, Фрунзе и Самарканд, многие десятки других городов Советского Союза, затерявшиеся в сибирской тайге леспромхозы дают продукцию Чарваку.

 

ПЕРВЫЕ ШАГИ

Блокнот второй, февраль — март, год 1963-й.

Главное — машины. Управление перебирается под чинары. Мешает тутовник. Детсад будет в зелени. «Комсомольцы, беспокойные сердца…» «Ниночка, потри нос». Кацо. выручай! Первый автоинспектор.

 

Моросит мелкий, нудный, холодный дождь. Островки снега. Безбрежное море грязи, именуемое строительной площадкой. В отводящем канале три экскаватора. Стоят.

— Не было экскаваторов — были машины, появились экскаваторы — нет машин,— возмущается мастер Николай Рыбалкин, по-военному подтянутый парень. Из-под телогрейки полосатая тельняшка — он недавно демобилизовался из флота.— Стоим без дела.

Подошло сразу пять МАЗов. Лицо мастера посветлело.

— Главное, чтобы были машины. За нами дело не станет.

Вечером присутствую на планерке в новой конторе, что под чинарами. Конторы еще нет, есть одна комната на втором этаже. Остальные еще не отделаны. Вместо стульев — длинные деревянные скамейки, стол — обычный топчан. К сырой стене прибит гвоздями план застройки первого микрорайона. В кабинете прорабы, мастера, проектировщики, представители облшелка и райшелка. Они здесь тоже не лишние.

— Мы должны приступить к застройке этого микрорайона, — говорит начальник стройки Г. М. Арамбицкий, — притом немедленно. Рабочих хватает. Им нужно жилье, детский сад. Считаю, что проект надо скорректировать.

— Геннадий Моисеевич, детский сад нельзя смещать, нарушается общая планировка жилого массива.

— Это же преступление — губить такой прекрасный сад,— буквально взрывается Арамбицкий. — И все потому, что проектировщики не подумали о детях, ведь у них не будет ни одного зеленого кустика.

— Проект изменять не будем. — Это твердое слово проектировщиков.

— Тогда мы сами его изменим. Деревья сохраним. — Это слово Арамбицкого. Слово решающее,

— Приступаем к работам завтра. Для пересадки тутовника нужно подыскать место. Запишем в протокол: начать корчевку деревьев.

 

На улице темнота, грязь. Промозглая сырость. Замолкнувший баян неожиданно запел. Звонко, широко. Звуки ударились о соседние скалы, заметались над рекой, В долине. И снова задорная молодежная песня: «Комсомольцы, беспокойные сердца…»

— На Куйбышевской тоже вот так же было. Приехали на голое место. А теперь! Не хотелось уезжать. И сидеть на месте уже было невмоготу.

— Профессия наша такая беспокойная.

— Вот так всегда. Появляются школы, клубы, а мы опять на колесах.

 

Конец февраля выдался вьюжный. Утрами ветер бросал в лицо горсти холодного песка со снегом. Земля звенела под ударами кирки. Непонятно было — камень это или мерзлый грунт. Траншею долбят Нина Фитюлина, Ия Махова и Люба Кабардицкая. Нина, самая маленькая, играет глазами, постоянно щебечет.

— «Перекур», девчата,— звенит ее голосок,— А знаете, что это будет спальный корпус для курортников. Представьте здесь летний день, пляж. И среди отдыхающих — мы.

— Ниночка, потри нос. Он у тебя совсем белый, — прерывает ее Ия.— А то на тебя никто из курортников не засмотрится.

— Да ну тебя, никогда не дашь помечтать, — все-таки Нина старательно трет нос рукавичкой.

— После обеда на заготовку камня,— это подошел бригадир.— Всей бригадой пойдем на Угам.

Рядом строится шестнадцатиквартирный дом. Поднимается первый этаж. Крановщик Николай Петров подает клеть с кирпичом на стену. Закуривает. Лицо усталое.

Бригадир Иван Еланцев поясняет:

— Ночью освещает строительную площадку, днем подает кирпич, плиты, раствор. И так почти каждый день, каждую ночь. Электричества нет, не хватает механизмов. Трудно.

 

Невдалеке от строящегося дома скопление техники. Послеобеденные лучи солнца растопили дорогу. Машина, с кирпичом безнадежно застряла в разбитой колее. На помощь к ней спешит грейдер.

— Кацо, выручай!— кричит шофер.

— Дарагой, куда ты суешься в «запретную зону»,— наставляет молодого водителя Али Гусейнов.— Герой нашелся. Здесь только наш брат с помощью аллаха может проехать.

Вместе с шофером Гусейнов закрепляет трос сзади машины. Садится за рычаги управления. Самосвал пятится назад, к дороге.

У обочины группа рабочих грузит кирпич на огромные камни».

— Хватит, кацо, вези.

— Такой груз, дарагой, ты, пожалуй, и сам унесешь. Грузите. У меня же машина, а не забитая кляча.

Кирпичная горка быстро растет на санях.

— Вот теперь хватит,— сани медленно поплыли к строящимся домам.

 

Водитель Петр Шейфер отчаянно вертит баранку на поворотах. Он из первой десятки шоферов, прибывших на Чарвак.

— Работать приходится по две смены,— говорит он,— и все равно не успеваем. То Ташкент, то Чирчик. Приедешь с рейса, устанешь так, что хочется упасть и сразу же уснуть, а тут приходит механик и просит: «Машины простаивают. Выручай. Нет бензина». Ну и снова в рейс.

Перед съездом к мосту на бугре машина остановилась. Человек в милицейской форме проверил тормоза.

— Осторожнее, парень, дорога скользкая, — посоветовал он. — Вчера здесь машина нырнула прямо с обрыва. Хорошо, что шофер прытким оказался, успел выскочить.

— Все будет в порядке. Не по таким склонам съезжали.

Уже подъезжая к мосту, Петр констатировал:

— Появился первый автоинспектор. А впрочем, он нрав. Скорее бы уже взрывники эту горку «уположили».

 

ЛЕГЕНДА ГОР

Блокнот третий, март, год 1963-й

 

Горные вершины отрогов седого Тянь-Шаня, увенчанные сверкающими шапками вечных снегов, устремились ввысь. В ущелье, прорезанном глубоким каньоном, бурлит неспокойный Чирчик. Чуть повыше Ходжикента лежит огромная котловина, образованная отрогами Чаткальского, Угамского, Пскемского хребтов.

Немало легенд ходит о Чарваке. Из поколения в поколение передаются они народными сказителями, от них вест тысячелетней стариной, в них думы и чаяния народа.

Вот одна из них, дошедшая до нас из глубины веков, которую поведал молодым строителям старейший житель этих мест Ахмат-ата. Никто не знает, сколько ему лет, может быть сто, а может быть и больше. Лицо его изрезали глубокие морщины, напоминающие складки соседних гор, и белая борода и выбивающиеся из-под тельпака волосы, казалось, тоже говорили, что он такой же древний, как эти седые горы, на фоне которых он остановился, опершись о суковатую палку из карагача, у огромного камня на берегу Чирчика. Голос старика приглушенный, певучий.

— Давно, очень давно здесь не было ущелья. На этом месте поднимались отвесные скалы, а за ними в огромной чаше плескалось море, на берегах которого росли чудесные сады. Поэтому и назвали этот уголок Чорбаг, что означало «четыре сада».

Сильные, смелые, трудолюбивые люди жили в этом краю. Вдоволь у них было пищи. Ее давали сады, ветви которых гнулись под тяжестью золотистых плодов, охота и горах, рыбная ловля в прозрачном до дна море, которое они назвали Небесным.

Среди этих горных вершин каждым номер звучали изумительные по красоте песни, которые сопровождались торжественной музыкой волн, бьющихся о берега. Гордые люди жили рядом с орлами, и называли они себя в песнях племенем орлов.

Старик медленно повернулся спиной к ущелью и, не торопясь, под неумолкаемый шум реки продолжал свой рассказ.

Чирчикская долина тоже была заселена древними племенами, по ней пробегала небольшая река, которая питалась водами Небесного моря. Бывали годы, когда почти исчезали белые шапки на вершинах. Тогда река становилась ручейком, вода терялась в песках, испарялась. Между племенами возникали распри из-за каждого глотка воды.

Однажды за всю зиму не выпало ни капли дождя, ни снежинки. Уже весной черной от зноя стала долина. Погибали сады, скот, жажда и голод, как меч, косили людей, отчаяние снова приводило живых к битвам за каждый оазис. Но спасения не было.

Тогда собрались старейшины всех племен, проживающих в долине, и стали держать совет.

— Мы должны прекратить вражду между собой. Воды нет, не за что убивать друг друга. Мы должны овладеть ключами Небесного моря и напоить долину,— сказал последнее слово старейший из старейших.

Наутро тысячи и тысячи людей под бой барабанов двинулись в сторону Чорбага.

Неприступной стеной встретили их горделивые скалы. Даже самые сильные, ловкие не смогли добраться и до середины гор.

Изнемогающие от жажды пришельцы слышали за каменной стеной шум прибоя, изредка он выбрасывал через барьер скупые капли воды, которые невозможно было уловить: они испарялись в лучах палящего солнца.

Вечерами сверху доносились обрывки песен. Племя орлов ничего не знало о муках, которые переносили люди в долине. Оно наверняка бы чем-нибудь помогло им.

— Вода находится рядом. Если каждый из нас возьмет по камешку — гора подвинется на метр,— громко сказал предводитель сгрудившимся у подножия людям.— Если же каждый вырвет из ее груди сто камней, то доберемся до сердца и утолим жажду.

Тысячи мужчин и женщин, стариков и детей бросились на гранит. Камнями они начали дробить скалы. Сотни гибли от жажды и усталости, на их место становились тысячи.

— Камнем трудно пробить гору,— подбадривал уставших предводитель, — но камни находятся в наших руках, сильнее и крепче которых нет ничего на свете.

Людям все явственнее с каждым днем стали слышаться могучие удары сердца гор — моря, через невидимые трещины стала проступать вода. Утолив жажду, пришельцы из долины с удесятеренной силой налегли на грудь горы-великана. И она не выдержала натиска. Огромные камни, как песчинки, устремились с потоком вниз, в долину, сметая все на своем пути.

Небесное море уходило все дальше и дальше в пустыню. Говорят, что оно остановилось где-то, успокоилось, найдя себе ложе, я назвали его Аролом.

Старик неожиданно замолчал, задумался.

— Что же стало с племенем орлов?— спросил увлеченный легендой юноша в промасленной спецовке.

— Те, кто жил на берегах моря, были потрясены его внезапным исчезновением. Тяжелые времена наступили для племени орлов. Обнажились горы, оскудела земля, стали высыхать сады. Только глубоко внизу они видели потоки воды, которые рождались где-то под снеговыми шапками и убегали мимо них в долину.

Попытались остановить воду. Лето и зиму люди забрасывали ущелье камнями, заполнили его наполовину. На их глазах снова рождалось море. Радость стала поселяться в жилищах.

Наступила весна. Хлынули мутные потоки половодья, и труд их исчез бесследно. В гневе батыр Палван вырвал из горы огромный кусок скалы. Размахнулся, бросил ere вниз. А вода отбросила глыбу по течению. Разбила ее на два куска. Говорят, что это те камни, на которых лежит мост через Чирчик. Собрал все силы батыр Палван, поднял над головой еще одну каменную громаду, загрохотала она вниз. Вон она лежит… Этот камень считался священным.

Мудрецы решили, что это — кара богов. Люди спустились с гор, расселились по берегам больших и малых рек. Они были трудолюбивы. Сразу же стали строить замечательные города. Кто знает, может, и Ташкент, и Самарканд начали возводить люди из племени орлов.

Проходили чередой столетия, за ними тысячелетия. Постепенно стиралась память о том, что гордые предки жили когда-то на берегу моря. Лишь старая легенда жила в сердце народа. Ее особенно часто можно было услышать, когда становились совсем маленькими шапки на горах, когда люди, животные, сады, поля изнывали от жажды. Но никто не помнил, где находилось Небесное море.

Задрожала под ногами земля, содрогнулись горы. Даже обомшелый камень, у которого стоял рассказчик, кажется немного подвинулся к пропасти. Взгляды всех, обратились в сторону ущелья. Издалека было видно, как нарастал огромный столб из дыма и пыли, увеличивался в размерах, а потом, словно сдружившись с облаками, поплыл вместе с ними, опираясь о скалы. Многократно отразилось в горах эхо.

Всматриваясь старческими глазами в отдаленные вершины, прикрытые синей дымкой облаков и пыли, поднятой из недр горы, Ахмат-ата торжественно произнес:

— Долго, очень долго пришлось ожидать этому ущелью своих орлов… Наконец-то они прилетели. Им под силу штурмовать горы.

 

ТРАССА МУЖЕСТВА

Блокноты 1963—1966 годов.

Драгоценный груз. Через Угам. Проект — не блин. Грозный вал. Не зная броду — не лезь в воду. Бульдозерист Николай Терентьев.

Телефонограмма пришла утром: «На станцию прибыли вагончики в адрес Чарвакской ГЭС. Срочно вывозите».

Легко сказать: «Вывозите». Сделать труднее. Ведь нет дорог. Нет трайлера, нет моста через Угам, а кругом грязевое море.

Через два часа у начальника строительства собрались командиры производства. Арамбицкий говорит кратко:

— Прибыли первые вагончики. Для жилья. Их надо доставить на левый берег Угама. Там по проекту — «вагонный» городок.

— Вертолет надо заказать,— грустно пошутил кто-то из присутствующих,— Иначе ничего не получится. По нашим дорогам только хворост возить на ишаках.

— Плохой ездок и на ишаке не усидит,— не поворачивая головы, ответил начальник.— Я думаю, что у нас найдутся хорошие ездоки. Трест выделил «мазплощадку». Она доставит к вечеру вагончик к прижимному участку. А дальше придется «конвоировать» его самим.

«Мазплощадка» появилась у прижимного только на другой день к обеду. Встретил ее бульдозерист Виктор Саньков. Он медленно поволок драгоценную ношу по ухабистой дороге, пролегавшей над самым берегом Чирчика. Дотянул до спуска к реке. Дальше одному везти было опасно. На крутом повороте груз мог уйти в Чирчик вместе с бульдозером. На помощь пришла жена Мария. Она приехала сюда на тракторном кране.

— Крепче мужа держи, чтоб не попал в Чирчик к маринкам,—-советует механик Володя Яковлев.

— Вытяну. Завтра будем новоселье справлять.

Но новоселье все-таки на завтра не получилось. Путь оказался нелегким. Дорогу, что пролегла по косогору к Угаму, пришлось расширить, срезать крутые откосы, убрать с пути камни. Угам переходили вброд. Минутами казалось, что вагончик вот-вот соскользнет в воду. И все-таки через сутки «мазплощадку» перетащили на пятачок на левом берегу. Оставалось пройти еще метров семьсот. Эти метры были самыми трудными. Прошло еще двое суток, когда вагончик встал, наконец, около колышков, вбитых геодезистами.

Так от Угама пролегла на левый берег первая дорога. Разбивала ее Галина Тамбовская, первым прошел ее за двое суток Виктор Саньков. Он же доказал, что по этой дороге можно перевозить солидные грузы. С помощью трехтонного крана, бульдозера и смекалки сняли вагончик с площадки, установили его на место, указанное в проекте.

Вопрос о перевозке вагончиков стоял на очередной планерке. На станцию их уже прибыло больше двадцати.

— Если на перевозку каждого вагончика будем тратить по четыре дня, потребуется два месяца. Угробим и бульдозеры, и кран. Но выход есть — часть вагончиков доставим в район Каранкуля. Несколько месяцев люди поживут там. Следует приступить к прокладке дороги на левый берег, до паводка построить временный мост через Угам. Кстати, проект этого моста есть? — обратился Арамбицкий к проектировщикам.

— Будет через два месяца.

— Нам он нужен через две недели.

— Проект — не блин, его за час не «испечешь».

— Поручаю вам, Игорь Ильич, выполнить работу проектировщиков к следующей планерке,— Арамбицкий повернулся в сторону Каминского. — Мост через пятнадцать дней должен быть готов. Иначе мы зашьемся с жильем и автобазой.

Проект был утвержден через три дня. В конце марта бригада монтажников Владимира Тринько, крановщица Маша Санькова уложили на бетонные опоры три швеллера, а бригада плотников Ивана Крестьянникова накатила на них бревна, скрепила между собой скобами. Первого апреля по временному деревянному мосту пошли машины на левый берег Угама.

Проект капитального моста получили только через три месяца. Это было довольно сложное, дорогостоящее сооружение. Кустарный мостик неплохо послужил строителям около двух лет. Правда, хлопот с ним было немало. В конце апреля 1963-го Угам после сильного ливня разъярился, стал размывать берега. Пошли в ход бульдозеры Виктора Санькова, Николая Терентьева. Часть воды из-под моста они отвели по новому руслу. К счастью, паводок быстро сошел. Движение по мосту не прерывалось.

Более грозным был паводок в апреле 1964 года. Дождь не прекращался несколько дней подряд. Небо будто прорвалось. Днем 25 апреля где-то в верховьях Угама прошла сильная гроза. И грозный водяной вал, рожденный в горах, докатился до Чарвака. Над мостом нависла угроза.

Быстро опускались сумерки. По тревоге были подняты сотни людей. На спасение моста пошла вся имеющаяся в распоряжении техника. Бульдозеристы Мария и Виктор Саньковы, Павел Землянов, Виктор Иванов, Николай Терентьев, крановщик Владимир Петров круглосуточно дежурили у моста. Дождь шел более двух суток. Не выходили из машин водители МАЗов Юрий Кувшинов, Александр Нематов, Валентин Жуков, Юрий Хлебников. Вздремнув часок-другой в кабинах, шоферы снова ехали в карьер — за камнем.

На второй день вода начала подступать к быкам нового строящегося постоянного моста — детища бригад Якова Мануйко, Владимира Дмитриева и Ивана Крестьянникова. В течение трех месяцев этот коллектив рыл котлованы под быки. Их то и дело затапливало водой. Насосы не успевали откачивать. Тогда лезли и ледяную воду, вычерпывали грязь ведрами, делали опалубку, укладывали бетон. Спешили. Нужно было поднять быки до паводка, сварить фермы моста. Коварство Угама было уже известно. На .деревянный мост, построенный в спешке, особо не надеялись. А на левом берегу — автобаза, жилье, школа, больница, детский сад.

— Вода отрежет поселок. Допустить этого нельзя,— говорит мастер Валерий Степанов.

— А ты плавать, Валера, умеешь? — не то шутит, не то всерьез говорит рабочий Николай Литвиненко.

На правом и левом берегах, на мосту — сотни людей, бульдозеров, машины, краны. К быкам подновятся камни, делается настил, подтаскиваются бревна. Н. Литвиненко, М. Алынин, Н. Дмитриев, И. Шапошников укладывают бревна, скрепляют их скобами. К полуночи проезд по мосту был готов. Бревна подавал усталый, с красными от бессонницы глазами крановщик Иван Зимовцев.

А Угам продолжает бесноваться. Вот он уже перехлестнул через правый берег. Кто-то из водителей попытался проехать к мосту — осела под колесами галька, МАЗ застрял в пяти метрах от моста. На помощь пришли бульдозеристы. Виталий Иванов и Мария Санькова забросили, шоферу спасительный трос. Через несколько минут машину вытащили на твердое место.

— Спасибо. Думал, уплыву вместе с машиной,— подошел к Маше шофер.

— Не зная броду — не лезь в воду,— посоветовала бульдозеристка.— Или, на худой конец, держись за бульдозер покрепче. Будет надежнее.

Взревел мотор, бульдозер пополз в темноту.

— Ну и дивчина!— восхищенно произнес шофер.— С такой не пропадешь.

Затопило котлован под четвертую опору, начало размывать откос левого берега. Прямая угроза: если уровень чуть поднимется, мост не удержится.

Четыре бульдозера помогали воде обойти мост. Они пробивали ей обходные пути. Напор на мост уменьшился, но опасность еще была. Дождь продолжал лить. Николай Терентьев толкал и толкал камни и плиты. Их хватал мутный поток, отбрасывал к противоположному берегу. Николай потерял счет часам. В ушах сплошной гул мотора, реки.

Уже восемнадцать часов он не покидает кабину. Не первый раз встречается Николай с опасностью, с трудностями. Его-то жизнь не баловала. После окончания Бугурусланского ремесленного училища в 1947 году поехал Николай в далекую Якутию. Работал в геологической партии. Прошел тысячи километров по тундре, по тайге. Строил дороги на крайнем Севере. Работал бульдозеристом. Случалось, буран заставал на трассе. На несколько дней бульдозер становился холодной, неуютной квартирой. А сколько машин приходилось вызволять из снежного плена, из трясины. Случалось, что и к нему приходили на помощь.

Закончилась прокладка суровой трассы, поехал на строительство Куйбышевской ГЭС. Бульдозером с барж сгружал камень в Волгу. Здесь главное — осторожность. Однажды лопнула цепь, скрепляющая баржи, и бульдозер его чудом только не ушел под воду. Спас крюк, случайно зацепившийся за какой-то трос. А искупаться в ледяной купели все-таки пришлось.

Работал на Саратовской ГЭС, возводил многокилометровую дамбу, ограждавшую город от искусственного моря. Случалось всякое. И недосыпал, и мок, и мерз. Такая уж работа у строителя.

Николай первым приехал на Чарвак. Не было еще машин. Работал бурильщиком на входном оголовке. Тоже было не сладко. Производились первые взрывы, пробивались на кручах первые тропы. Затем пересел на бульдозер, прокладывал дороги, строил городок, промышленную базу и этот мост, который сейчас находится в опасности.

Бульдозер подошел к берегу, куда-то в водоворот сбросил очередную порцию камня. Николай нажал на рычаг заднего хода, траки заскрежетали о камень. Не сразу заметил бульдозерист, что машина топчется на месте. Нет, она двигается туда — в водоворот! Донесся чей-то отчаянный голос:

— Прыгай — погибнешь!

И тут только Николай понял, что подмытый берег ползет, ползет вместе с бульдозером, вместе с ним. Невероятным усилием нажал на рычаг. Машина отпрянула назад, гусеница зацепилась за что-то твердое. А к нему с тросом бежит Виктор Иванов. Рядом стоит бульдозер. Вот уже струной натянулся трос. На помощь идет еще один бульдозер, на нем Виктор Саньков. Натягивается второй трос.

— Держись! — кричит Иванов. — Сейчас вытащим. Половина машины уже висит над водой. Медленно, по команде включаются скорости. Общими усилиями вырвались. А потом снова пошли в атаку на Угам.

Прошло три года. Мы стоим с Николаем Терентьевым на берегу Угама. Первого деревянного моста, который дважды спасали во время паводков, который так нужен был строителям, уже нет. Когда был построен новый мост, капитальный, — деревянный разобрали. Только железобетонные плиты и камни, разбросанные рекой, напоминают: здесь шло сражение.

— Признайтесь, страшновато было висеть на одном тросе?

— Профессия наша такая, — спокойно отвечает он. — А поработали тогда здорово. Дождь лил больше недели. И все время дежурили у моста. И не просто дежурили, а стояли, как говорится, насмерть, работали на совесть.

Мимо нас по мосту твердой поступью проходят КрАЗы, 25-тонные МАЗы, богатыри БелАЗы. Среди водителей много знакомых — они с первых дней на Чарваке.

 

ЖЕМЧУЖИНА В ЭЛЕКТРИЧЕСКОМ ОЖЕРЕЛЬЕ

Из разных блокнотов без номеров, с надписью «Чарвакская ГЭС»

 

— Граждане! Будьте осторожны! Через две минуты на третий путь прибывает поезд «Ташкент — Чарвак» — заговорили репродукторы.

Серебристым эхом отозвался в скалах сигнал электровоза. Из-за поворота вынырнула сине-голубая «Стрела», бесшумно скользнула до перрона. Из вагонов высыпалась пестрая толпа. Большая группа молодежи направилась к двухэтажному автобусу «Экскурс». И вот уже машина с юношами и девушками бежит по бетонной полосе мимо нависших над ней утесов, мимо Ходжикентского моря, мимо десятиметровой фигуры Владимира Маяковского, стоящей на древнем кургане, под которой на постаменте броско, золотыми буквами:

Я знаю —

город будет,

Я знаю —

саду цвесть,

Когда

такие люди

В стране

в советской есть.

Там, куда обращен взор поэта, действительно раскинулся на террасах у подножия гор многоэтажный красавец-город, одетый в разноцветную кипень цветущих деревьев.

— Вот он какой, Чарвак!— восхищенно произнесла девушка, сидящая у окна.

— Прав был Маяковский! Город есть, — поддержал ее юноша.— И не только город…

А «Экскурс», чуть сбавив скорость, быстро идет вверх, все выше и выше. Вот он сделал последний поворот и остановился на гребне плотины, Экскурсанты застыли в изумлении. Слева от них плескалось лазурное море в гранитной оправе гор, спокойное, величественное. Справа, внизу, недалеко от основания плотины, у почти отвесной скалы — красивое здание из стекла и бетона. От него по ажурным опорам уходят далеко за горизонт линии высоковольтных передач. Прямо на здание оперлась фантастически красивая радуга, изогнувшаяся над бетонным каналом, в котором беснуется, ревет поток, вырывающийся из горы, из-под здания.

— Там рождается энергия,— указывая на здание, говорит экскурсовод.— Слышите: это бьется сердце — турбины. Мощность каждой сто пятьдесят тысяч киловатт. А их четыре.

— Вот это богатырь!

— Его называют жемчужиной в электрическом ожерелье Средней Азии.

Я зачарованно смотрел на радугу, на зеленую долину, на город, освещенный лучами заходящего весеннего солнца, на море, ласково воркующее у ног. И мне захотелось рассказать этим романтикам о том, как в шестидесятые годы в этом ущелье мы, комсомольцы, тоже романтики, вот такие же юноши и девушки, рядом со старшими товарищами коммунистами, преодолевая тьму трудностей, строили этого богатыря, возводили город. Смеялись. Любили. Изучали проекты. Спорили. Сокращали сроки. Работали. Жили… Правда, немного не верилось, что чудо такое создали своими руками. А ведь создали…»

(Сочинение выпускника одиннадцатого класса ШРМ №8 электрика Виктора Мухоротина. Тема: «Мечта нам строить и жить помогает».

(Год 1965. Июнь.).

 

ЧАРВАКСКАЯ ГЭС

ПРОЕКТНОЕ ЗАДАНИЕ. ТОМ 1.

§ 1. Местоположение, назначение водохранилища и ГЭС.

 

…Чарвакская ГЭС расположена в среднем течении реки Чирчик, которая является одним из притоков среднего течения Сыр-Дарьи. В этом бассейне сосредоточены большие площади поливных земель, имеются крупные, еще не освоенные массивы, пригодные для обводнения и орошения. Этот район является также наиболее промышленно развитым и населенным.

Широкое использование реки Чирчик стало возможным после начала строительства Чирчик-Бозсуйского энерго-ирригационного тракта, который обеспечивает головное питание ирригационных систем этого района и одновременно использует расходы реки Чирчик для получения дешевой гидравлической энергии на каскаде 16 действующих гидростанций общей мощностью 340 тысяч киловатт, которые покрывают значительную часть нагрузок местной энергосистемы.

Однако в настоящее время Чирчик-Бозсуйский тракт работает на естественном, нерегулируемом стоке реки Чирчик, весьма неравномерном в течение года, недоиспользуя (особенно в зимний период) установленные в прошлом мощности.

Еще большая необходимость сезонного регулирования стока назрела для ирригации. Сейчас в бассейне реки Чирчик орошается 320 тысяч га. Но эти площади оптимально обеспечиваются водой лишь в многоводные годы. В маловодные дефицит потребления воды на орошение достигает свыше 600 миллионов кубометров, особенно он ощутим в июле — августе, в наиболее ответственный период вегетации. Подача воды в это время сокращается, особенно на концевых участках ирригационных систем.

Гарантированное водообеспечение существующих поливных площадей и возможность орошения новых целинных земель возможны лишь при регулировании стока реки Чирчик.

Это одновременно позволит более чем в два раза увеличить зимние бытовые расходы воды в реке, повысить без дополнительных затрат выработку электроэнергии на уже построенных гидростанциях.

В целях комплексного использования водных ресурсов Чирчика в январе 1963 года началось строительство Чарвакского гидроузла с водохранилищем для сезонного регулирования стока реки. Новый гидротехнический комплекс с плотиной высотой 168 метров и гидростанцией мощностью 600 тысяч киловатт обеспечивает:

1. Гарантированное водообеспечение существующих поливных земель и прирост нового орошения на площади 145 тысяч гектаров.

2. Получение около двух миллиардов киловатт-часов дешевой электроэнергии Чарвакской ГЭС.

3. Более 200 миллионов киловатт-часов в год дополнительно будут давать гидростанции, ранее построенные на Чирчике.

4. Создание мобильного аварийного резерва и широкой возможности регулирования мощности для покрытия пика нагрузки энергосистемы за счет водохранилища.

5. Борьбу с паводками и селями, а в зимний период с шугой на реке Чирчик.

6. Использование благоприятных микроклиматических условий для организации массового отдыха трудящихся.

 

§ 2. Схема энергоиспользования реки Чирчик.

 

Потенциальная мощность гидроресурсов бассейна реки Чирчик — 3300 тысяч киловатт. Наибольший интерес для энергетиков и ирригаторов представляет главный ствол — река Чирчик с ее левым истоком — рекой Чаткал.

 

Параметры каскадов

 

Нижнее течение Чирчика полностью освоено. Чарвакская ГЭС является верхней, наиболее мощной ступенью среднего участка реки. Две другие станции (Ходжикентская и Газалкентская) расположены ниже Чарвакской, они должны выполнять роль перерегулирующих бьефов суточного регулирования выработки электроэнергии. Строительство Ходжикентской ГЭС (мощностью 160 тысяч киловатт) завершается сразу же после окончания строительства Чарвакской.

§ 3. Развитие орошения на базе Чарвакского водохранилища

 

Схема развития орошения в Чирчик—Ангрен—Келесском районе (ЧАКИРе) на базе Чарвакского водохранилища была выполнена институтом «Средазгипроводхлопок» в 1962 году. Согласно этой схеме на территории ЧАКИРа в границах Узбекской и Казахской республик из общей валовой площади 770 тысяч гектаров установлено наличие более 243 тысяч га свободных земель для орошения. В значительной части это плодороднейшие, не подверженные засолению почвы.

Орошение этих земель, учитывая густую населенность района и близость его к промышленным пунктам, развитую сеть автодорог, близость высоковольтных сетей и наличие железнодорожных магистралей, несомненно, целесообразно и даст большой эффект в дальнейшем развитии сельского хозяйства и экономики района.

С окончанием строительства Чарвакского водохранилища будут введены в сельскохозяйственный оборот 146 тысяч гектаров ныне пустующих земель, в том числе на территории Узбекистана — 80 тысяч, на территории Казахстана — 66 тысяч гектаров.

На втором этапе (до 1980 г.) схемой развития орошения в ЧАКИРе предусматривается внедрение в сельское хозяйство новейшей ирригационной техники, повышение коэффициента полезного действия систем, строительство долинного Курасайского или Дарбазасайского водохранилища, что позволит увеличить поливные площади до 245 тысяч гектаров.

 

§ 4. Плотина.

 

Плотина, создающая напор, запроектирована симметрично профилю с пластичным центральным ядром и боковыми призмами на каменной наброске. Длина ее по гребню — 764 метра, ширина — 12 метров. Высота плотины — 168 метров, объем — 19 миллионов кубометров. Заслоном против фильтрации плотины будет центральное вертикальное ядро из суглинка. Боковые призмы — каменная наброска. С боковыми призмами ядро сопряжено двухслойными переходными зонами, которые являются фильтрами. Они из песчано-гравийного грунта.

Трещиноватый, выветренный слой скалы, проходящий под ядром плотины, убирается, омоноличивается. По оси ядра предусмотрена двухрядная цементационная завеса. Цементный раствор нагнетается в скважины глубиной до 100 метров.

Все цементационные работы по плотине производятся, в основном, из бетонной потерны — галереи.

 

§ 5. Сооружения левого берега

 

Основное в этом комплексе — шахтный водосброс. Отводящий тракт запроектирован в виде туннеля одиннадцатиметрового диаметра. Концевое сооружение оборудуется по типу гасителя с отбросом струи. В этот сбросной тракт входят и два других сооружения левого берега — строительный туннель первого яруса и водосброс второго яруса.

Для сброса паводковых расходов, в том числе и катастрофических, предназначен шахтный водосброс.

Строительный туннель первого яруса имеет то же сечение, что и отводящий, заложен на тех же отметках и служит для пропуска строительных расходов воды до пуска первого агрегата.

После подъема горизонта воды в водохранилище до установленной отметки строительные расходы переключаются на водосброс второго яруса, и строительный туннель первого яруса полностью перекрывается.

Водосброс второго яруса является постоянным сооружением гидроузла и предназначен для холостых сбросов ГЭС и ирригационных пропусков из водохранилища. Он состоит из туннеля круглого сечения диаметром 9 метров, с входным оголовком и открытым помещением регулирующих затворов на выходном портале.

 

§ 6. Напорно-станционный узел. Сооружения правого берега

 

Напорно-станционный узел Чарвакского гидроузла на правом берегу ущелья включает в себя глубинный водоприемник, две нитки подводящих напорных туннелей и здание ГЭС.

Глубинный водоприёмник с подводящим каналом состоит из открытого входного оголовка с вертикальной решеткой, поднятой выше горизонта несрабатываемого объема воды в водохранилище. Он оснащен ремонтными плоскими затворами, которые будут опускаться в камеры туннелей через шахту с площадки, расположенной на уровне гребня плотины.

Два подводящих туннеля диаметром 9 метров каждый в двух уровнях при выходе к шестиэтажному зданию ГЭС на выходном портале заканчиваются открытыми турбинными водоводами по два на каждую нитку туннелей.

Здание ГЭС — закрытого типа, вынесено на поверхность. В нем установлены четыре агрегата — радикально-осевые турбины с вертикальным валом, диаметром колеса 4,1 метра, и синхронные вертикальные генераторы подвесного типа мощностью 150 тысяч киловатт каждый.

 

ВОДОХРАНИЛИЩЕ

 

Плотиной, замыкающей Чарвакское ущелье ниже слияния рек Чаткала и Пскема, создается водохранилище.

Чаша водохранилища — горная котловина реки Чирчик. Максимальная ширина — шесть километров, длина — десять километров.

Населенные пункты Бурчмулла, Кемер, Джертюбе, Шунгук, Бокачуль, Богустан и Сиджак полностью или частично попадают в зону затопления. Около 10 тысяч человек переселяются.

В зону отчуждения попадают 36 километров линии связи районного значения. Вместо них будет построено 120 километров линий связи.

Десять гидропостов и гидрометеостанций озерного типа будут вести наблюдения за режимом рек и водохранилища, за количеством наносов.

СТРАНА — ЧАРВАКУ.

Москва. Отсюда на Чарвакскую ГЭС идут автомобили завода имени Лихачёва. Насосы, компрессоры, кабельные изделия, металлорежущие станки с «Красного пролетария».

Ленинградский механический завод специально для Чарвака конструирует и изготовляет турбины. Известный завод «Электросила» готовит генераторы для Чарвакской ГЭС.

Заводы Главстройиндустрии республики поставляют железобетон, деревянные конструкции, столярные изделия. Половая доска идёт с заводов Узглавлесстроя, кабельная продукция — с Ташкенткабеля.

Самое разнообразное оборудование и другая продукция поступают на Чарвак из Центральной России. Чехов даёт металлоконструкции, Ярославль — автомобильные шины и вибраторы, Горький — фрезерные станки, Орехово-Зуево — породопогрузчики.

Украина. Кременчугский завод поставляет десятитонные КрАЗы, Львовский — автопогрузчики, Харьковский — бульдозеры и тракторы.

Щедрую помощь Чарваку оказывает Казахстан. Три четверти цемента поступает из Чимкента. Темиртау шлёт металл. Станки и оборудование — Алма-Ата.

Строителям Чарвака предстоит вынуть, уложить в плотину, переместить в отвалы и насыпи около тридцати миллионов кубометров грунта. Для этого нужны в большом количестве механизмы. Их родина в разных городах страны. Тракторы, бульдозеры идут с Алтайского и Челябинского тракторных заводов. Воронеж, Кострома, Калинин дают экскаваторы, с Урала поступают экскаваторы «ЭКГ—4,6».

 

САМЫЕ ПЕРВЫЕ

Из газеты «Огни Чарвака».

 

«29 октября. Расход воды—170 кубов, температура воздуха — минус 3, воды — плюс 5 градусов».

Эта запись сделана в журнале наблюдений в 1900 году. Вряд ли тот, кто делал ее, мог думать, что через полвека каждая написанная им второпях цифра будет представлять большую ценность для ученых, проектировщиков, инженеров. И, наверняка, не думал, что они лягут в основу расчетов уникального гидроузла. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год шестьдесят семь лет подряд бдительно несут свою вахту гидрометеорологи. Десятки тысяч наблюдений, сотни тысяч цифр—вот результат их многолетнего труда.

В любое время суток по строгому графику они снимают показания приборов. Их интересует все: уровень воды в реке, количество осадков, расход воды, температура, количество наносов и многое, многое другое.

— Сейчас в нашем распоряжении телеграф, телефон, радиосвязь, вертолеты, — говорит старейший метеоролог республики, начальник гидрометеорологической службы «Ходжикент» Леонид Константинович Нейман. — Почти везде дороги. А было… От гидропостов к Ходжикенту добирались на ишаках, верблюдах, лошадях… А чаще пешком. В любую погоду.

В мороз и дождь, под палящими лучами солнца и при ураганном ветре на реках и речушках бассейна Чирчика в самых глухих, недоступных местах на боевом посту стоят люди скромной, незаметной профессии — гидрометеорологи».

 

ПИОНЕРЫ

Из радиопередачи «Огни Чарвака»

 

Они идут никем не изведанными тропами, забивают первые колышки, оставляют геодезические знаки. Проникают глубоко в скалы. Изучают, взвешивают, анализируют. Знают и победы и поражения. Они закладывают, образно говоря, фундаменты будущих городов, гидростанций, намечают трассы каналов. Непоседливое племя, именуемое изыскателями. Геологи, топографы, геодезисты… Они исследуют, заснимают, испытывают буквально все: почву, климат, растительность, режим воды, рельеф… Изучается не только сегодняшний день, но и палеозой, и мезозой… Для этого требуются многие годы упорного кропотливого труда.

Главный специалист «Саогидропроекта» Семен Владимирович Мардухович отлично знает всю историю освоения Чирчика. Он — сама история. В 1929 году пробивал трассу деривационного канала от Ходжикента до Барража. В 1933 году работал на Чаткале в топографической партии. Велись съемки под Верхне-Чаткальское водохранилище. Дважды отражали налеты басмачей. В октябре для партии доставили на ишаках 50 пар хромовых ботинок и скудные пайки. Путь в Ходжикент был отрезан. Морозы ударили рано, пошел снег, замела пурга. С величайшим трудом, изможденные, обмороженные преодолели 2800-метровый перевал и добрались до станции Чуст, а оттуда до Ташкента. А когда наступила весна — снова в горы.

В сороковом году Мардухович опять в Чарвакском ущелье — здесь начаты работы под проектное здание гидроузла. Сделать успели немного. Над страной нависла смертельная опасность. О строительстве высотной плотины в годы войны не могло быть и речи.

Изыскательские работы в Чарвакском ущелье возобновились в 1953 году. Как всегда, неприветливо встретил Чарвак. Горячие и холодные ветры, леденящие воду и кровь в жилах. Но они подошли к реке, повисли над ней, вгрызлись стальными бурами в ее дно. Река не хотела открывать свои тайны. Срывала понтоны, отбирала станки, машины, оборудование и… людей.

Изыскатели не отступали. Из-под бурного потока они вырывали керны, пробивали штольни в отвесных скалах. Они тащили станки на головокружительные кручи. Бурили, прощупывали створ — место, где должна лечь плотина. Слушали клекот недовольных орлов, сидевших рядом на уступах.

В экспедиции работала целая армия исследователей — 300—500 человек. Многие из них так и остались на Чарваке: геолог Селямет Селяметов, главный инженер экспедиции Константин Пирумов, прораб буровых работ Владимир Салинов, участковый геолог Павел Федоров, старшие техники-геологи Юрий Богомолов, Решат Велишаев, буровых дел мастера Александр Келлер, Хамид Исамбаев, плотник Николай Чирков, старший коллектор Анна Камелькова, руководитель камеральной группы Любовь Соловей и многие другие.

Добытые ими данные ложились на столы проектировщиков и экспертов, ученых и инженеров, которые окончательно определяли створ плотины, ее тип. В горячих спорах ломались «шпаги»: какой должна быть плотина—каменно-набросной или бетонной. Предлагались десятки вариантов компоновки сооружений. Окончательный проект Чарвакского гидроузла — уникального, не имеющего себе подобного в мировой практике сооружения — результат титанической работы сотен людей, многих проектных организаций, институтов.

 

СТРАНА — ЧАРВАКУ.

Поистине братскую помощь оказывает строительству Братск. Сотни инженеров, техников, рабочих, получивших сибирскую закалку, с богатейшим опытом строительства на Ангаре приехали на строительство Чарвакской ГЭС. Почти в полном составе в апреле 1965 года сюда прибыла бригада бетонщиков Михаила Мурашова.

Вагоны с металлом, арматурой, станками, машинами, механизмами, лесом, потоком идут из Братска на Чарвак.

Ежегодно с берегов Ангары проходит на берега Чирчика более десяти тысяч кубометров круглого леса, пиломатериалов, десятки щитовых домов, вагончиков для жилья.

В октябре 1966 года Чарвак посетил начальник строительства Братской ГЭС Иван Иванович Наймушин. Он ознакомился с ходом строительства, побывал на объектах. Опытный гидростроитель дал немало ценных советов руководителям стройки.

Дружба между Братском и Чарваком крепнет с каждым днём.

ЗОЛОТЫМИ БУКВАМИ

Проект уникального гидроузла выполнен Среднеазиатским отделением института «Гидропроект» под общим руководством главного инженера И.К. Николаева, начальников и главных специалистов отделов Л.А. Рейер, В.3. Чечот, А.Д. Семенихина, С.Г. Хачатурова, М.С. Ройтмана, С.Н. Остроумова, Э.Г. Франка, Я.Л. Духовного, Б.М. Либгобера, Б.С. Батракова, Ю.Г. Гофмана, Г.К. Аношкина, М.А. Каповского, М.М. Калиша, А.С. Могилевского, П.К. Осокина, Л.П. Самсонова, заместителей главного инженера проекта М.В. Городецкой, Г.Н. Фишмана, главного архитектора И.Г. Резниковой, консультанта Ю.И. Горского. Огромную работу выполняют инженеры отдела рабочего проектирования при Чарвакгэсстрое Б. Заведий, Е. Цибаев, Ш. Умаров, С. Батыров, Б. Ванжа и другие.

Об этих людях мало пишут, а без них не укладывается ни один кирпич, ни один кубометр бетона. Их имена надо писать рядом с именами особенно отличившихся строителей золотыми буквами на уникальных сооружениях, которые они проектируют.

 

СКВОЗЬ ГРАНИТ

Блокнот пятый, апрель, год 1964-й

Огонь по кибиткам. В единоборстве с гранитом. «Ящеры» в горе. Чистая работа. Тропа жизни. Чудо-машина.

 

Днем и ночью со скрежетом вгрызаются в каранкулиты стальные зубы экскаваторов. Пробивается сорокаметровой глубины ров для отводящего канала. Медленно, шаг за шагом, машины продвигаются к горе, с каждым днем опускаясь все ниже и ниже. Все сто семьдесят тонн своей послушной машины обрушивают на скалу опытные экскаваторщики Виктор Можаров и Шамиль Загидулин. Более четырех с половиной кубов скального грунта захватывают в один прием стальные челюсти ковша и, поднявшись, в одно мгновение с грохотом сваливают каменные лавины в кузова 25-тонных самосвалов.

Ущелье потрясают взрывы. В порядке профилактики компрессоры, подстанции, экскаваторы прикрываются бревенчатыми накатами. Настоящие блиндажи. Камни-«снаряды» почти каждый день выводят из строя покинутые кибитки в Ходжикенте. На днях глыба угодила в конторку ОРСа, прошила ее насквозь, вдребезги разбила сейф с документами. В столовой крыша, как решето, не успевают чинить.

Проходчики уже врезались в скалы, метрах в четырехстах от выходного портала. Там, глубоко под землей, они прошли двухсотпятиметровую промежуточную штольню, в которую свободно можно загнать железнодорожный состав.

Бригада в двадцать пять человек, возглавляемая опытным проходчиком Станиславом Францевичем Жуковым, прошла этот нелегкий путь, развернулась в каменном мешке и начала проходку строительного туннеля. С одной стороны стена-скала в семьдесят квадратных метров, с другой — горстка людей. И скала отступает перед ними.

Их четыре звена, четыре боевых группы, сменяющие друг друга. При свете электрических лампочек туннель представляет какое-то фантастическое зрелище. Огромные металлические ребра, скрепленные болтами, подпирают потолок и стены пройденного участка. Они удерживают на себе всю тяжесть горы.

В забое — диковинная машина с двумя необыкновенно подвижными установками с длинными шеями и маленькими головками, похожими на ящеров. Нажатие кнопки — и «шеи», изгибаясь, поднимаются вверх, машина устремляется к скале, и вот уже дикий рев потрясает туннель. Два победитовых бура-головки со скоростью метр в минуту вгрызаются в камень. Что это? Это буровая установка «СБУ-2».

Проходит час-второй, и вся стена буквально изрешечена полутораметровыми скважинами. Их начиняют взрывчаткой. Проходчики покидают туннель. Гремит глухой взрыв. Подземелье заполняется грохотом, дымом и пылью. Но уже заработал компрессор, очищая туннель от гари и пыли.

— Чистая работа,— подводит итог Жуков.

К месту взрыва вползает экскаватор, за ним бульдозер, самосвал. Порода идет «на-гора». Устанавливаются ребра-крепления. И снова гремит очередной взрыв. Люди штурмуют гору!

Со стороны ущелья, оттуда, где река круто изгибается, комплексная, бригада Григория Николаевича Петухова, вооруженная двумя самоходными бурильными установками, врезалась под навесной козырек скалы и идет навстречу бригаде Станислава Жукова.

Проходка туннеля — главное. Проходчики спешат. Фронт работ для них запоздал на три месяца. Нужно наверстать упущенное. В феврале вместо десяти метров бригада Петухова прошла 26, в марте — 27 вместо 20, а в апреле запланировано пройти сорок.

Небывалой выработки на подобных туннелях достигла бригада Станислава Жукова. В отдельные месяцы она проходила по 40—47 метров.

Кто они, эти люди, идущие сквозь гранит, работающие в недрах горы?

Станислав Францевич Жуков. Приехал сюда со строительства Нурекской ГЭС. Он один из опытнейших проходчиков страны. Ему в январе 1962 года конструкторы доверили испытывать первую самоходную бурильную установку. Следом за ним из Нурека на Чарвак приехали Григорий Петухов и Хамид Рахимбабаев. Здесь, под землей, опытный мастер обучил мужественной профессии А. Золотова, И. Сучкова, А. Пермякова, X. Аглиева, Н. Васькина и многих других.

— Дробить гранит можно только железным кулаком,— говорит Станислав Францевич. — Таким кулаком должна быть каждая бригада, каждое звено.

Да, здесь не любят говорить о героизме. У проходчиков героическое — в буднях. Однажды после ливня взбунтовалась спокойная обычно речушка Ишак-Купрюк, падающая с горы недалеко от входного портала, где начинала проходку туннеля бригада Петухова. Увлекаемые потоком камни обрушились на мостик, соединяющий туннель со стройкой, смели его. Забой оказался отрезанным от «большой земли».

— Работу не прекратим ни на один день,— решили члены бригады.

Взялись за кирки и лопаты, вырубили уступы на кручах, по которым доставляли все необходимое. «Тропа жизни» просуществовала недолго — руководство категорически запретило рисковать. Забой было предложено закрыть. Тогда бригада за сутки возвела временный мост через стремительный горный поток. И забой снова заработал.

Крепка скала, неприступна. Но проходчики ломают ее сопротивление. Им помогает идти вперед смекалка, творческая мысль.

Манипуляторы новой установки были хороши в небольших туннелях, на Чарваке они оказались «короткими», не всегда могли донести бур до нужного участка.

— Нельзя ли удлинить «руки» машины? — задумался Станислав Францевич.

Сейчас на платформе вместо двух стоит один проходчик, управляет двумя манипуляторами, которые способны донести бур к любому уголку забоя в радиусе семи метров.

— Чудо — не машина!— восхищается Станислав Францевич. Он нажимает на рычаг. «Чудо» оживает, ревет, двигается вперед, к скале.

Штурм горы продолжается.

 

ЛЮДИ И БУДНИ ЧАРВАКА

Из разных блокнотов.

 

ЛИНИЯ СВЯЗИ

 

Между опорами 220 метров. В обычных условиях связистам — это не препятствие. Здесь же нужно одолеть нелегкий барьер — Чирчик. Пытались перебросить провод на правый берег с помощью прочного шнура. Ничего не вышло. Шнур рвался.

Перейти реку вброд? Предложили и это. Но лезть в ледяную воду небезопасно. Правда, охотники нашлись сразу же.

— Есть еще выход,— предлагает монтер Карим Эргашев. — Перетащим провод по воздуху.

С недоумением смотрят товарищи на Карима:

— Вызвать вертолет?

Прораб участка связи отнесся к предложению Эргашева одобрительно.

— Действуй, Карим!

Через несколько минут Карим Эргашев медленно пополз на ремне и руках по тросу над бездною к противоположному берегу. На пятидесятиметровой глубине бушует Чирчик. Не всякий рискнет на это. Нужны крепкое сердце, мужество и сильные руки. Через полчаса конец провода был на правом берегу.

 

 

СОВЕТ ПОД ЧИНАРАМИ

Под развесистыми чинарами сидели на топчане аксакалы Ходжикента. Пили чай. Пил с ними чай и бородатый инженер Берилло. Оживленно разговаривали. Бородач жестикулировал, доказывал. Шарап Шарасупов, заведующий отделением совхоза № 14, авторитетно поддакивал:

— Переселяться всегда трудно. Надо убедить человека, втолковать ему — зачем гидростанция, зачем плотина. Он поймет. Одного постановления о переселении мало.

— Правильно говоришь,— заговорил объездчик совхоза Пулат Юсупов. — Но тут особый случай. Женщина, например, верила, что камень рядом с ее домом священный. Даже саму себя считала хранительницей святыни. Ее мать, ее бабушка, бабушка бабушки с детства помнили, как к камню приходили паломницы с приношениями, молились. Палванташ был известен всей округе. Так вот как ее поднять с насиженного места? А строители не могут ждать, им строить надо.

— Наверное, мало мы говорим с людьми. И с женщиной этой тоже, видимо, не говорили. Вот ты, Пулат, тоже много потерял. И сад, и соседей, и дом.

— Но я-то знаю для чего!— улыбнулся Юсупов.

— Вот вы и поговорите с «несознательными» о том, что Каранкуль скоро окажется на берегу Ходжикентского моря. Надо зажечь людей мечтой,— оживился инженер.

— Разговариваем, советуем. Трудно на новом месте. Ни воды, ни света. Кругом камень. Одни стандартные коробки, непривычно. Неуютно. Не мечтается.

— Но будет и вода, и свет, и зелень.

— Переселение — один из ответственнейших моментов строительства любого водохранилища, — говорит Анатолий Герасимович Берилло. Он начинается задолго до начала стройки. И подчас задерживает ее. Момент щепетильный и тонкий. И политичный, наконец. Вот в Чарваке до заполнения водохранилища нужно переселить на новые места из затопляемой зоны, со строительной площадки ни много, ни мало — десять тысяч человек. А они привыкли к месту, обжили его. Тем более, когда не определены еще окончательно места, куда их перемещать. А людям нужна земля, нужна работа. И вся эта ломка домов и привычек — дело срочнейшее. Одной дирекции такая задача не под силу.

И по кибиткам пошли аксакалы — члены совета старейших. Они народ авторитетный. Слово старшего — закон.

Через месяц переселились первые тридцать семей в Каранкуль. Начало положено.

 

СЕРДЦЕ МАТЕРИ

 

Старшему, Саидвали — одиннадцать, младшей, Шоире — три. Всего в семье Зейната Саидкаримова четверо. Нет пятой. Матери. Сабиры Муминовны, детского врача медсанчасти «Чарвакгэсстроя». Умерла.

Давняя дружба крепко связала между собой семьи Серафимы Моисеевны Мясниковой и Саидкаримовых.

В 1938 году начальник военной кафедры Анатолий Анатольевич Мясников приехал со студентами в Хумсан, несколько дней пробыл в семье Саидкаримовых. Потом еще раз заезжал сюда. Как в свой дом. Война разбросала друзей. Зейнат остался без отца. Мясников, после войны приехавший в Ташкент, взял Зейната на воспитание. Устроил на курсы агрономов в Ташкенте. В 1950 году Зейнат поступает в сельскохозяйственный институт. Живет у Мясниковых на правах сына. По-родительски они отнеслись и к жене Зейната Сабире, к его детям.

Когда полковник Мясников ушел в отставку, он поселился вместе с Серафимой Моисеевной в Чинарах, в доме Саидкаримовых. Но жить вместе довелось недолго. Умер Анатолий Анатольевич. Серафима Моисеевна уехала в Ташкент.

И когда пришло горе в семью Саидкаримовых, она бросила Ташкент и приехала сюда, в Чарвак. Женщина с добрым лицом, с большим материнским сердцем, окружила заботой и вниманием детей, которые стали для нее родными.

НА ОТКОСАХ

 

Отсыпку камня в откосы «ложки» начали снизу. И сразу же механизаторы столкнулись с трудностями. Бульдозеры не могли преодолеть крутых откосов. Пытались отсыпать камни бадьями, но «негабариты» застревали. И тогда Николай Порошин вспомнил, как отсыпал когда-то скалу в откосы Ташкентского моря. Вспомнил и рассказал прорабу Н. Рыбалкину.

— Мысль правильная. Попытайтесь,— сказал тот.

На другой день работающие на отводящем канале увидели необычную картину. Бульдозер полз вниз по крутому склону, толкая перед собой отсыпанную сверху породу. Так же легко он поднимался вверх. Новый метод отсыпки оказался простым. Два бульдозера скрепляются между собой тросом. Один двигается по берме, другой — по откосу. Верхний страхует нижний, помогает преодолевать крутизну.

Работа пошла споро. Быстро сдали под бетонирование участок левого откоса, перебрались на правую берму. Здесь положение еще более тяжелое. Берма узкая, рядом стена каранкулита. И тут опять проект производства работ оказался неприемлемым. И тогда Порошин предложил вместо бульдозера использовать экскаватор. Тяговый трос закрепили за крюк бульдозера. Медленно, с помощью лебёдки машина поползла вниз. Туда, где нужна была.

А через два дня экскаватор потребовалось перебросить на новый участок.

— Подумай, нельзя ли приспособить экскаватор с прямой лопатой, — предложил Рыбалкин.

— Можно, — ответил бульдозерист. — Стрелу только снять, она мешает.

Работы по отсыпке камня возобновились. Правда, не все шло гладко, не сразу удалось сработаться, не хватало опыта для такой необычной работы. Не досмотрел как-то напарник, потянул бульдозер на перекос. Гусеницы слетели. Пришлось «разутым» добираться с середины откоса до бермы. «Обули» машину, и снова за дело.

 

К ЯДРУ ЗЕМНОМУ.

 

Извилистая тропинка привела нас, журналистов, на самую высокую отметку — 895, к уступу, нависшему над рекой. Перевальный ветер упруго ударил в лицо. Метрах в десяти от кромки стоит бульдозер — «страховщик». От него вниз тянутся два троса, которые удерживают буровой станок, вгрызающийся в скалу метрах в ста от уступа. Придерживаясь за тросы, опускаемся вниз по крутому склону.

У станка широкоплечий высокий мужчина. Лицо его припорошено пылью. Густые брови, волосы — белые. Тоже от пыли. Движение рукоятки вправо — станок на минуту замирает, поворот влево — раздается резкий свист. Веером летит из-под штанги белая крошка, ползет по склону шлейф пыли. Работает Петр Николаевич Архипенко.

Штанга за штангой опускаются в скалу. Десять, пятнадцать, двадцать метров… Стоп! Станок умолкает — бур дошел до заданной отметки. Поднимаются «на-гора» штанги. Теперь установку нужно переместить на несколько метров влево по каменному склону. Включается в работу бульдозер. Тросы чуть приподнимают станок. Прижимаясь к скале, Архипенко вместе со сменщиком Александром Софиенко осторожно толкают установку. Проходит полчаса — станок стоит на новом месте. Еще более опасном. Не стоит, а висит на тросах.

— Двенадцать дней работаем в «висячем» положении,— говорит Петр Николаевич. — Трудновато работать и таких условиях. Но сенсаций у нас нет для журналистов.

Широкая ладонь бурильщика ложится на рычажок. Он еще что-то говорит, но уже ничего не слышно. Сплошной рев…

Еще в тридцать седьмом подростком Петр Архипенко водил трактор по полям Кубани. В сорок первом пересел на «Т-34». Прошел на нем по огненным дорогам тысячи километров, от Волги до Берлина. Под Кривым Рогом налетел на мину. Чудом остался в живых. Обожженного, контуженного его через двое суток вынесли с поля боя. Через год снова сел на «тридцатьчетверку».

После войны Архипенко охранял рубежи Родины. Затем осваивал новые земли Алтая и Казахстана. И вот четыре года работает бурильщиком на Чарваке. Кто-то сложил длину всех скважин, пробуренных им, расстояние получилось внушительное.

— Скоро доберусь до ядра земного,— в шутку как-то сказал Петр Николаевич.

В июле 1966-го довелось встретиться с ним снова на котловане под здание ГЭС. Он работал одновременно на трех станках. Бурил скважины для гладкого откола. Он был занят. Давал интервью старший прораб Юрий Степанов.

— Никак не получался гладкий откол. Требовалось, чтобы скважины забуривались под определенным углом. Одним станком сделать это практически невозможно. Вот мы и решили с механиком Степаном Панасенко поставить два станка рядом на раму из легких рельсов и передвигать их бульдозером от одной скважины к другой и устанавливать по нивелиру. Архипенко эта идея понравилась. В первые же дни выработка подскочила до 200 процентов. А его и это не удовлетворяет.

— Проходку можно ускорить, — предложил бурильщик.— Нужен еще один станок «СБМК-5».

— Не справишься с тремя. Будут простаивать, — стали возражать в управлении.

— Справлюсь! — твердо сказал бурильщик.

И действительно справляется. План июля выполнил на 320 процентов. Качество отличное.

 

ЦЕМЕНТАТОРЫ

 

Бучарда рвется из рук. Что такое бучарда? Это среднее между отбойным молотком и электробритвой. Грохочет, визжит, вгрызается в бетон, сбивает, растирает наплывы, неровности.

Начальник участка цементации Николай Романчак двадцать семь лет связан с гидротехническими сооружениями. И с первого до последнего дня с цементационными, отделочными работами. Закарпатская ГЭС, Нарвская, Новосибирская. И везде дело новое. Приходилось экспериментировать, учиться. Получил диплом второй степени на ВДНХ за внедрение глинизации, силикатизации песчано-аллювиальных грунтов на Иркутской ГЭС. Потом цементировал швы Братской плотины, делал цементационную завесу на Орто-Токайском водохранилище в Киргизии. Два года строил Ассуанскую плотину в Египте. Словом, поработал на всех широтах, и за Полярным кругом, и в тропиках.

Среднего роста, коренастый, в резиновых сапогах, в каске. Шагает твердо по темной жиже, заполнившей днище туннеля.

— Долгое время, не было фронта работ,— Романчак говорит быстро, немного картавя.— Проходчики, бетонщики нас сдерживали. Наступали им на пятки. Потом началась укрепительная цементация. Порода слабая, особенно на концевом участке туннеля. Забурили многие десятки скважин. Нагнетали раствор в трещины. А потом началось самое сложное — отделка. Каждый квадратный метр шлифовали, «вылизывали».

С самого начала стройки работают горный мастер Гильмунт Пфейфер, бригадир Алексей Андриенко, цементаторы-отделочники Абдували Абдуганиев, Ислам Киямов, Василий Красковский, Владимир Абрамов, Иван Уфимцев, Джамалетдин Амулетдинов. Большинство из них овладело профессией в этом туннеле.

 

 

 

БРИГАДА ЧУКИСА

 

На щите у кинотеатра «молния»: «Бригада Владимира Чукиса выполнила месячный план по монтажу арматуры на рисберме на 270 процентов!»

— Не может быть, чтобы почти три нормы!— скажет любой. Но сомневающемуся тут же возразят:

— Вы не знаете, как работает эта бригада!

Зуб рисбермы в сполохах электросварки, рядом грохочут камнепады, это механизаторы отсыпают камень на откосы, бригада Ивана Крестьянникова заполняет блоки бетоном. На концевом участке десятки людей. Громадный муравейник, освещенный прожекторами. Одни устанавливают опалубку, другие принимают бетон, третьи вяжут арматуру. Лязгают бульдозеры, ревут сирены, жужжат вибраторы, стучат молотки. Всем этим большим оркестром дирижирует начальник участка Василий Плечук.

— Эта десятка может заменить тридцать человек, — отзывается он о бригаде Чукиса.— Они и сварщики, и монтажники, и плотники. Владимир — замечательный организатор.

Бригада многонациональная. Работают в ней туркмен Какаджан Байрамалиев, татарин Григорий Кабанов, супруги Надя и Петр Пономаренко приехали с Украины, Григорий Кирошко — молдаванин, русские Юрий Рутин, Дмитрий Медянкин, Александр Веркеев, Егор Гордейцев. Бригадир Владимир Чукис — из Латвии. Каждый имеет несколько профессий. У бригадира их четырнадцать. Бульдозерист, комбайнер, плотник, слесарь, крановщик, экскаваторщик… Мастер на все руки. Основная же профессия — монтажник-такелажник. В начале пятидесятых годов Владимир строил железную дорогу Ташкент—Арысь, потом — Север, целина, Украина, строил он так же комбинат в Луганске, химический завод в Донецке, там же реконструировал уникальную канатную дорогу. Приехал на Чарвак. Строил компрессорную, монтировал арматуру на отводящем канале, ставил рекорды в туннеле. Это его бригада в тревожную ночь с 5 на 6 мая восемнадцать часов подряд под дождем, в воде монтировала насос в котловане рисбермы.

Да, эти люди могут работать самозабвенно, с огоньком. Ими установлена опалубка более двухсот блоков. Только за один день, 12 сентября, они смонтировали пятнадцать тонн арматуры, установили опалубку 21 блока. Более трех сменных норм выполнили.

Правда, в этот вечер в классных журналах в школе рабочей молодежи против фамилий К. Байрамалиева, Г. Кирошко, Д. Медянкина появились прочерки. Они не пришли на занятия, не смогли.

Арматура зуба рисбермы была смонтирована вовремя.

 

НАД ПРОПАСТЬЮ

 

Закончены подготовительные работы к переброске через Чирчик плети воздухопровода. Вот она уже повисла на сорокаметровой высоте. Крановщик Василий Евсеенко медленно продвигает трубу к противоположному берегу. До предела натянуты тросы. За рычагами управления трактора «ДТ-54» Борис Руль. Весь внимание. Малейшая ошибка — лопнет трос. И тогда — все начинай сначала.

Взмах руки на левом берегу. Он означает — «стоп!». Не выдержала серьга фаркопа, расползается. Над местом разрыва склоняется сварщик Юрий Перелыгин. Из-под сварочного аппарата вырывается сноп искр. Неожиданная тишина: кончился бензин в баке. Шофер газика главного инженера Михаил Денисов выливает из бака последние литры бензина. Снова заработал сварочный аппарат.

С трубы сорвалась подвеска. Виктор Андросов, Петр Маткин, Александр Шилов одевают ремни, карабкаются по пилону к тросу. Вот храбрецы уже повисли над каньоном. Внизу бурлит поток. Проходят томительные минуты, и подшеска установлена. Монтажники отправляются в обратный путь.

Сварены две плети, снова натянут трос. Сейчас уже стометровая труба двигается над каньоном к левому берегу, вот ее конец касается берега. Воздухопровод переброшен через Чирчик.

 

МОСТ ЧЕРЕЗ ИШАК-КУПРЮК

 

Овринги. Они, эти произведения искусства народа гор, создавались веками. Хрупкой конструкцией висел когда-то овринг и над этим местом.

Потом здесь построили шаткий мостик, сохранивший старое название «Ишак-Купрюк». Затем строители возвели для своих нужд более надежный и широкий. Но его снес поток. Построили новый. Рядом возвели насыпной, по которому ходили тяжеловесы. Паводок слизнул насыпь. Надо было срочно произвести усиление основного моста. Нужна надежная переправа. Срок — три дня!

Такое задание получила бригада монтажников Николая Никитенко. Но как подвести под мост пятитонный металлический каркас? Как производить над двадцатиметровой пропастью сварочные работы?

Как всегда выручила смекалка. Подогнали два крана, один установили на мосту, другой на берегу, протянули под мостом трос. И вот уже металлический каркас повис в воздухе, поплыл над пропастью, опустился ниже моста. Второй кран в это время натягивает тросы, подводит конструкцию под мост. Там она и устанавливается в проектное положение. Начинается сварка. Монтажники висят в люльках над клокочущим потоком.

Они наложили планки на усиливающую конструкцию и балки моста, намертво «схватили» их. Работы производили комсомольцы Юрий Пандырев, Николай Шаминов, Александр Наумов, Юрий Турапин, Николай Тепляков, Иван Мельник, Николай Скакун.

Опустилась ночь. Темень. Работы продолжались при свете прожекторов. В 23 часа приступили к работам сварщики Петр Бахтин, Степан Чавдарь. Монтажники усилили мост за сутки вместо трех.

 

 

 

ИЗ «ПУШКИ» ПО КАНАЛУ

 

На основных сооружениях Чарвакского гидроузла идет последний бой. Он не утихает круглосуточно ни на одну минуту. В действие вступили цемент-пушки. Их назначение совершенно мирное — лечить бетон, заделывать раковины.

На одной из них работает Василий Харченко, широкоплечий, статный парень. Он приехал из Братска вместе с бригадой Михаила Мурашова. Укладывал бетон, устанавливал опалубку, вязал арматуру. В последние дни перед перекрытием Василий занят на отделочных работах. За несколько дней он вместе со своим товарищем Виктором Власовым освоили цемент-пушку. В этом им помогли опытные отделочники-цементаторы Абдували Абдуганиев и Джамалетдин Амулетдинов из Гидроспецстроя.

Под давлением в 4—6 атмосфер из сопла через шланг вырывается смесь песка, цемента, воды. Она намертво схватывается с бетоном. Участок, где минуту назад зияли раковины, становится идеально гладким. Работать приходилось много. До перекрытия оставались считанные часы. К концу смены руки наливались свинцом. Но если требовалось, Василий охотно работал сверх установленного времени. Однажды к нему домой приехал начальник участка Вадим Речкин.

— Выручай, дружище, завтра надо предъявлять комиссии две секции. Не успеем заделать раковины — не примут.

— Раз требуется, поработаем,— отвечает Харченко, одевая рабочую спецовку.— А отдыхать будем после перекрытия.

Приехал он домой в час ночи усталый, но довольный. А утром в восемь часов уже снова у цемент-пушки. Тугая струя смеси рвется из сопла, которое крепко держит в руках Василий Харченко. Идет обстрел последней секции.

 

В НЕПОГОДУ

 

Кончилась трудовая неделя. У каждого свои планы на воскресный день: одни собрались на Чимган, другие — в Чирчик, третьи — просто отдохнуть в кругу семьи.

Непогода поломала воскресные планы членов бригады плотников Николая Канина. Уже после обеда в субботу начал моросить дождь, а к вечеру полило, как из ведра.

По штукатурке верхних этажей потекли грязные струйки. Вода нашла лазейки в изоляционном слое, только что уложенном, проникла внутрь здания.

— Надо спасать дом,— обратился к ребятам Канин.

— А ты, бригадир, снова в выходной работать хочешь?— жестко спросили, недовольно.

Бригадир испытующе смотрел на рабочих. Люди устали за неделю, им надо отдохнуть. Но ведь каждый час дождливой погоды потребует многих переделок.

— Те, кто может, — пришел па помощь Владимир Шарейко,— завтра поработают.

— Придем, — пообещал Николай Харитонов.

И в девять часов воскресного утра человек двадцать поднялось на чердак. Ни на минуту не прекращался дождь, рвал одежду холодный ветер. Жестянщик А. Азизходжаев закреплял желоба. На помощь пришли А. Хаджибодзян, III. Хамидов, Ш. Акрамов. Свои ребята! К обеду на обрешетку легли первые листы шифера. Дождь не прекращался. Закружились снежинки. Промокшие до костей люди продолжали работу.

 

ПОКОРИТЕЛИ ГОР

 

Внешне они вовсе не богатыри. Обыкновенные люди, с обыкновенными биографиями. Но когда более полумиллиона кубометров скалы Мелового перевала было в одно мгновение поднято, отброшено в сторону аммонитом, невольно пришло сравнение с богатырями. Среди тех, кто подготовил и осуществил этот гигантский взрыв, был и Абдурахман Абдунабиев.

Сейчас он бригадир проходчиков, которые пробивают тропу к глубинному водоприемнику. Много осталось позади троп, трудных и, казалось, непроходимых, эта тоже не из легких.

Когда первый раз пришли к месту, где начинался спуск, кто-то из новичков тревожно произнес:

— Здесь же запросто шею сломаешь.

Никто, конечно, шею не сломал. А тропу все-таки пробили. Опасностей хватало. Нелегко закрепиться почти на отвесной скале, забурить в ней шпуры, пробить штольни, начинить взрывчаткой, которую еще нужно невесть как достелить к месту взрыва. Нужна смекалка, нужно мужество, смелость, нужны сильные, умелые руки.

— Хочешь узнать человека — посмотри, как он работает. Для всех это правило, а для проходчиков — закон,— говорит бригадир. — Проходчиком может стать не каждый. Поэтому введен испытательный срок. Проявит себя человек — останется в бригаде, нет — не взыщи. В скальном забое, как в бою. Ты должен быть уверен, что идущий рядом не подведет. А случись что — выручит.

Вначале не все ладилось. Технику бурильную осваивали медленно, план еле вытягивали. А ломиком и киркой много не сделаешь. Теперь каждый член бригады имеет три-четыре специальности. Надо бурить — все бурят, надо проходить штольни — участвуют все.

Джура Заитов, Ташкент Аманов, Раиф Парпиев на Чарваке с начала стройки. Тысячи метров шурфов и штолен пробили они в скалах. За смену два проходчика должны забурить трехметровые шпуры, вывезти в тачках взорванную породу. Норма проходки шурфа — сорок три сантиметра. Проходят по метру, полтора. Это достается нелегко. Попробуй выстоять смену с перфоратором на коленях в штольне! Руки от постоянной тяжести и вибрации становятся чужими. В глаза, горло, нос, под одежду набивается мельчайшая каменная пыль. И никак от нее не убережешься. Тяжело. Эту профессию нужно любить.

Много хлопот у бригадира. Вечером надо дать заявку на взрывчатку, бензин, коронки, утром расставить людей, обеспечить их всем необходимым для работы, проследить, как выполняются задания. И имеете с тем надо работать наряду со всеми.

За плечами у Абдунабиева большой жизненный путь. Родился и рос в Бурчмулле. Подростком пошел работать на Аурахматский рудник. В сороковом призвали в армию. Через год — война. Первое крещение принял на Волге. В бою был ранен осколком. Вылечили. Снова фронтовые дороги до самого Берлина. После воины работал в Красноярском леспромхозе. Там и женился па русской девушке Вале. Сейчас трое детишек — Аня, Роман и Анвар. Им тоже надо уделять внимание. Основное же — работа.

Гремят взрывы в ущелье, обрушиваются вниз по склону камнепады. Проходчики шагают по отвесным кручам, оставляя за собой ленты троп, дорог.

 

СПАСИБО, ПОЛИНА!

 

В золоте искр четкий силуэт склонившейся около сварочного аппарата фигуры. Неожиданно каскад обрывается. Фигура откладывает держак в сторону, стучит молотком по только что сваренному шву.

Можешь забирать, готов,— слышится мягкий женский голос.

— Спасибо, Полина. Два дня простоял из-за этого злосчастного кронштейна: никто не брался варить чугун.

— Надо внимательнее относиться к машине — меньше будет поломок, — советует сварщица.

— Были бы хорошие дороги. Да что там говорить,— шофер махнул рукой.— Спасибо. Завтра снова буду на линии. Полина Георгиевна Загоруйко снова включает сварочный аппарат.

Полтора года назад она пришла на автобазу.

— Ну и работничка нам дали,— ворчали некоторые шоферы.

— Ей бы пуговицы пришивать, а она в сварщики подалась.

— Не было мастера, и это не мастер.

Однако мнение о новой сварщице вскоре изменилось. Как-то подошел к ней в первые дни работы водитель КрАЗа, угрюмый, расстроенный.

— Плохи мои дела. Рама треснула. Менять надо.

Полина Георгиевна осмотрела раму, спокойно сказала:

— Можно сварить.

— В утиль ее! — зло бросил водитель и направился к механику.

Через пару часов он подошел к машине. И не поверил своим глазам. Сварщица «залечила» раму.

Ты, оказывается, настоящий мастер,— извинился водитель. — Некоторым мужчинам надо у тебя поучиться.

В тяжелый военный 1942 год пришла Загоруйко девчонкой в железнодорожные мастерские города Куйбышева. Нелегко было освоить серьезную профессию. Помогли опытные мастера. Взялась за книги по технологии сварки. Через несколько месяцев она уже варила ответственные детали. Лет десять назад освоила сварку чугуна. 7—10 дней уходило раньше на ремонт оси балансира, а чаще ее просто заменяли. Снимали задние мосты, разбирали, выпрессовывали балансир, центровали, варили, протачивали. Полина Георгиевна снимает лишь два задних колеса. Работу по ремонту оси балансира она обычно успевает сделать в течение смены. Притом качество получается отличное.

Много неприятностей доставляет водителям средний траверс. Машина новая, а смотришь — траверс вышел из строя. А отремонтировать его — дело трудное, кропотливое. Загоруйко предложила усиливать траверсы сразу же после поступления машины с завода.

— Лучшая сварщица! Золотые у нее руки. Беспокойный характер,— говорит начальник мастерских А. И. Линник.— Не сидит без дела ни минуты. Отличительная черта ее характера — влюбленность в свою профессию, настойчивость в достижении поставленной цели.

Пришел однажды на ремонт МАЗ-525. Осмотрели его специалисты, сделали заключение: блок для дальнейшей эксплуатации не годится. Разбит, весь в трещинах.

— Давайте попробуем его заварить,— предложила Полина Георгиевна.

— Этому калеке, пожалуй, и с вашим мастерством нельзя ничем помочь,— усомнился Линник.

— Попробую. Попытка — не пытка.

Долго она «колдовала» над блоком: прослушивала, подсчитывала, взвешивала. Попросила слесарей просверлить несколько отверстий затем взялась за сварочный аппарат…

Блок послужил еще немало.

Золотые руки сварщицы возвращают к жизни машины. Вот почему таким авторитетом пользуется в коллективе Полина Георгиевна.

 

СЛЕД НА ЗЕМЛЕ

 

Ночью экскаватор ЭКГ-4,6 выглядит чудовищем. Ослепляя лучами своих фар, с длинным хоботом и громадной зубастой пастью, он с яростью вгрызается в скалу. Скрежещет металл, слышатся глухие удары камней . Бульдозер, работающий на зачистке карьера, кажется лилипутом по сравнению с одноруким великаном. На минуту лучи прожекторов выхватывают из темноты КрАЗ, пасть раскрывается, в кузов сыплются камни. Еще ковш — и самосвал устремляется вниз, к отвалу. На его место становится другой. Неутомимая «рука» снова несет почти пять кубометров камня… Идут и идут машины, от карьера до отвала протянулась цепочка огней, она в движении.

Слаженно, четко работает экскаватор. Машины долго около него не задерживаются. Александру Александровичу Бугрову помогают сноровка, знания, опыт. Они накапливались годами, десятилетиями. 35 лет трудовой стаж у А. Бугрова, и все тридцать пять лет — он механизатор. На Чарваке Бугров со своими товарищами за пять месяцев собрал 10 экскаваторов. В мае он приступил к работе на экскаваторе, собранном своими руками, начал продвигаться по склону на гребень будущей плотины. Путь машине преградил глубокий сай.

— Придется, Бугров, ждать, пока достроят мост, сделают насыпь,— к такому выводу пришли специалисты.

— А нельзя ли найти выход из этого положения? — подумал Бугров.

Походил экскаваторщик по склону, присмотрелся, самостоятельно принял решение… 200-тонный великан начал медленно спускаться по косогору.

— Разобьет старик машину!— сказал кто-то.

А экскаватор продолжал медленно продвигаться вниз. Но произошло непредвиденное: на дне сая экскаватор все-таки просел почти по самую тележку — не выдержал мягкий грунт. Гусеницы погружались все глубже и глубже. Нельзя было медлить ни минуты. Александр Александрович бросил несколько ковшей твердой породы под экскаватор. Заскрежетали гусеницы, великан пополз вверх, оставляя за собой глубокую колею.

Прошло шесть месяцев. За это время Александр Александрович вынул около 150 тысяч кубометров породы.

В октябре экскаватор работал 18 дней: не было взорванной породы. Но и за это время А. Бугров смог перевыполнить план, вынуть 35 тысяч кубометров породы. Выемка грунта по дороге на гребень плотины подходит к концу, а сколько таких дорог Александр Александрович проложил за свою жизнь!

Трудовая деятельность его началась под Ростовом, затем Дон, Колхида. Он строил мосты через Куру, дорогу Москва — Баку. С 1954 года Бугров работает в системе Министерства водного хозяйства республики. Участвовал в покорении Голодной степи: прокладывал каналы, строил дороги. Александр Александрович бережно хранит два гаечных ключа. На одном из них выгравирована дата — 1937 год, на втором — 1957. В 1937 году А. Бугров за 46 дней восстановил списанный экскаватор «Шкода». В 1957 году он «оживил» разукомплектованный, выброшенный на свалку экскаватор, на котором проработал затем четыре года. В этом же году экскаваторщик внедрил 12 рацпредложений, дал десятки тысяч рублей экономии государству.

Да, интересная биография у экскаваторщика Александра Александровича Бугрова.

Она писалась металлом по земле — дорогами, мостами, каналами, озерами, гидроэлектростанциями. След, оставленный на земле экскаваторщиком А. Бугровым, никогда не сотрется.

 

СТРАНА—ЧАРВАКУ

 

Из Белоруссии в Чарвак прибывают МАЗы и 27-тонные БелАЗы.

Из Азербайджана идут в Чарвак краны. Из Грузии и Прибалтики электроинструменты. Компрессоры — из Еревана, башенные краны — из Коканда.

Цемент поставляют Ахангаранский завод и Канский завод из Киргизии. Кирпич дают Чарваку Чирчикский, Ялангачский и Янгиюльский кирпичные заводы. Гипсолитовые перегородки и панели — заводы Министерства промстройматериалов республики. Детали крупно-панельных домов — Аксакатинский домостроительный комбинат.

Помогают возводить Чарвакский гидроузел строители Токтогульской и Нурекской ГЭС. Они присылают проходческую технику, высококвалифицированных специалистов.

Много металла нужно Чарваку. Его поставляют стройке Бекабад и Новокузнецк, Челябинск и Магнитка.

Десятки козловых, башенных, тракторных кранов заняты на строительстве Чарвакской ГЭС. Их изготовили рабочие на заводах Ташкента и Баку, Ленинграда и Воронежа.

Уголь — Караганда, Ангрен, Киргизия.

Чудо-машины — самоходные бурильные установки для проходки туннелей сделаны руками рабочих Новокузнецка, «МШТС-2» прислали ростовчане.

Индустриальный город Чирчик, в административном подчинении которого находится Чарвак, оказывает шефскую помощь подрастающему богатырю. Электрохимкомбинат, Комбинат тугоплавких и жаропрочных металлов, «Чирчиксельмаш», «Узбекхиммаш», Трансформаторный завод и другие предприятия Чирчика проявляют всемерную заботу о Чарваке. Моторы, металл, кислород, смазочные материалы, инструменты, трансформаторы, электроды — вот далеко не полный перечень всего того, что получают строители из Чирчика.

Чирчикский комбинат строительных материалов треста № 160, Юмалакский комбинат строительных материалов изготовляют для Чарвака железобетонные конструкции, плиты, керамзит и многое другое. Чирчикский автобусно-таксомоторный парк обеспечивает Чарвак пассажирским транспортом.

Коллективы художественной самодеятельности Дворца химиков, Клуба завода «Узбекхиммаш», клуба обувщиков — частые гости у строителей Чарвакской ГЭС.

Над проектом Чарвакского гидроузла работали и работают более десяти крупных проектных и научно-исследовательских институтов. Вот лишь основные. Среднеазиатское отделение Всесоюзного государственного проектного института Гидропроект — генеральный проектировщик Чарвакской ГЭС, Всесоюзный научно-исследовательский институт гидротехники (ВНИИГ) имени Б. Е. Веденеева, Всесоюзный институт «Оргэнергострой».

Проект организации строительства сооружений подземного комплекса и подготовки основания плотины выполнен Московской проектно-изыскательской конторой Гидроспецпроекта.

Механическое оборудование гидротехнических сооружений выполнено по проекту и материалам Московской проектно-конструкторской конторой Гидростальпроекта.

Проектирование контрольно-измерительной аппаратуры основных сооружений выполнено Научно-исследовательским сектором института Гидропроект. Он же занимается гидравлическими и статистическими исследованиями.

К разработке проекта организации чаши водохранилища привлекались Узгоспроект, Узгипроавтодор, Узгипрозем, Тбилисское отделение Союздорпроекта.

Железную дорогу Барраж — Ходжикент проектировал институт Ташгипротранс. Проект освоения новых земель на базе Чарвакского водохранилища разрабатывали Узгипрозем, Средазгипроводхлопок и другие организации.

 

ВЗРЫВ — СТРОИТЕЛЬ

Блокнот шестой, сентябрь, год 1964-й

Легко строить карандашом. Не одолеем сами — пригласим взрывников. Крепкий орешек. Курить строжайше запрещено. Гора начинена аммонитом. Меловой перевал в воздухе. Рана в горе.

 

Гальвасай. Машина поворачивает вправо. Под колесами извилистая черная лента, уходящая в горы. Она петляет по отрогам Чаткальского хребта, падает вниз, карабкается над ущельями, вьется серпантином. Через двадцать пять минут мы уже на Меловом перевале, а отсюда рукой подать до Чимгана.

Внизу в дымке Чирчикская долина, синей змейкой извивается река, справа, на фоне голубого неба, белоснежные вершины. Склоны играют всеми цветами радуги: желто-красными, малиновыми, зелеными, багряными. В горы пришла поздняя осень и перекрасила на свой лад листья деревьев, кустарников.

По этим горам недавно пролегали лишь вьючные тропы да путались тропинки диких зверей. Тогда, в начале шестьдесят четвертого, не верилось, что сюда, к облакам, проляжет дорога. Дорога необходима. Без нее ни в Чимган, ни в Бурчмуллу не попадешь, когда плотина закроет Чарвакское ущелье.

Первыми ее проложили проектировщики. На бумаге. И когда по намеченной трассе пошли инженер дирекции Анатолий Герасимович Берилло и опытный дорожник Закир Джалилович Зимелев, им потребовалось три дня на осмотр тридцатикилометрового участка.

— Легко им чертить на бумаге. А попробуй-ка пройти эту глыбу,— говорит Анатолий Герасимович.— Однако другого пути нет. Полдесятка вариантов пересмотрели. Придется Меловой брать штурмом.

— Не одолеем сами, пригласим взрывников. Сейчас мы научились брать такие барьеры.

— И дело не только в трудности трассы, но и во времени. К началу отсыпки плотины нужно завершить строительство дороги. Иначе целый район окажется отрезанным от мира: Бурчмулла, Юсупхана, Богустан.

В феврале в горы завезли вагончики, палатки. Проходчики из бригады В. Меньшикова начали пробивать первые штольни на малом перевале. Перфораторами, ломиками, отбойными молотками вгрызались в коварную породу: то осыпи, то грунтовая вода. По месяцу проходчики не спускались с гор. Спешили. К марту шесть минных камер были готовы к взрыву Мелового перевала.

23 марта в час ночи командиры «Гидроспецстроя» Валентин Казарин, Константин Круковский, Александр Подречный, промокшие, вымазанные грязью с головы до ног, добрались до конторы управления строительства.

— Как взрыв?

— Отлично, — ответил Казарин. — Лучше, чем ожидали, точно по проекту. Немного передохнут люди и пойдем на штурм Мелового. Этот орешек покрепче.

К уникальному взрыву готовились несколько месяцев. Снова пробивали штольни, рыли шурфы в горных породах. Шли вязкие глины, которые не поддавались ни буровому станку, ни лопате. Побеждало упорство. К штольням один путь — по веревке, а внизу головокружительная круча. К сентябрю было пробито двадцать шесть шурфов с минными камерами, семидесятиметровая горизонтальная штольня.

По горной дороге поползли машины с опасным грузом. На перевал нужно было доставить тысячи тонн взрывчатки. Шоферы 125-й автобазы П. Казарин, А. Григорьев, Н. Пролубников, М. Ермекбаев с величайшей осторожностью вели свои МАЗы. На особо крутых подъемах на помощь приходили бульдозеристы Н. Терентьев, В. Иванов. Резкие толчки исключались. Курить — ни-ни, запрещено строжайше. Под землей, под ногами — всюду взрывчатка. Гора начинена аммонитом. Стоит чиркнуть спичкой, или гусеница высечет искру из камня — взрыв неминуем.

Наступил день 24 сентября. Мы стоим с заместителем начальника управления «Гидроспецстрой» Александром Александровичем Подречным и начальником взрыва главным инженером Валентином Ивановичем Казариным. Оба волнуются: «Сработает ли? Будет ли удачным?». Эти вопросы на уме у каждого, хотя все уверены, что взрыв произойдет, что он будет удачным, ведь все рассчитано до мелочей.

Заряды уже в горе. Последние МАЗы, обшитые досками, со специальными воронками сзади, ссыпают свой смертоносный груз в скважины. В каждой камере боевики — по несколько шестидесятикилограммовых банок с тротилом и аммонитом. В самой большой, объемом в шестьсот пятьдесят кубических метров, которой оканчивается горизонтальная штольня, таких запалов тридцать. Штольни по горло залиты водой, из которой сейчас торчат только деревянные штробы — трубы, выводящие наружу детонирующий шнур. Вокруг необычная даже для этих мест тишина. Ушли рабочие, увезена техника, увели свои бульдозеры Владимир Галяутдинов и Николай Терентьев. В безопасном месте восемь передвижных электростанций. Демонтированы линии электропередач. Сняты со столбов мощные прожекторы. На кособоком склоне остались только небольшие столбики с карандашной табличкой: «Заряд № 19, вес 9560 кг. Количество боевиков — 5 штук». Чуть поодаль на фанере: «Осторожно! Оползень!» Этот щит напоминал работавшим в горах об опасности, которая их подстерегала на каждом шагу.

Через несколько минут не будет ни этих скал, ни колышков и надписей. В это даже как-то не верилось.

На площадке стоит группа проходчиков, взрывников. Весело о чем-то разговаривают. Это В. Крежевских, Г. Травников, В. Петров, Ю. Сергиенко, А. Абдунабиев, Р. Парпиев, В. Бакпаев, Е. Кравцов. Интервью брать не время: до взрыва остались минуты.

Комендант взрыва (есть и такая должность!) докладывает начальнику управления Александру Трояну и начальнику взрыва Валентину Казарину: «Из опасной полосы люди, машины выведены».

В радиусе двух с половиной километров от взрыва — мертвая зона. Зато за ее границами, в ложбине, на склонах, сотни людей, десятки машин. Фото-, теле- и кинорепортеры нацелили свои объективы на перевал. Они уже вдоволь наотснимали то, что было здесь тысячи, миллионы лет. Теперь только — уловить момент взрыва, запечатлеть его на пленке для потомков, для исследователей.

Две тоненьких ниточки полевого кабеля протянулись по всему перевалу, от шурфа к шурфу, переметнулись к «адской» машинке.

Стрелка часов приближается к цифре «3». В небо взлетает несколько разноцветных ракет. Лучший взрывник управления Иван Мостюков нажимает на кнопку. В то же мгновение Меловой перевал вздыбливается черным султаном.

В полном безмолвии стремительно рванулось вверх фантастическое дерево земли и пыли. И тут же заходила земля под ногами. Могучий толчок, серия толчков потрясла горы. Скалы застонали. Гигантское черное облако поднялось на сотни метров вверх и медленно поплыло по течению ветра, цепляясь за вершины, уступы гор. Бурая туча закрыла солнце, зловещий красноватый цвет залил окружающие горы. В воздухе разлился сильный запах горелого пороха.

Когда дым рассеялся, присутствующие восторженно ахнули. В ровном гребешке перевала образовалась большая рана — трапециевидная выемка. И все спешат туда, где минуту назад прогрохотал чудовищный взрыв, эхо которого еще блуждает далеко в горах.

Опытным взглядом Казарин определяет результаты взрыва:

— Тысяч пятьсот кубов есть! Путь для дорожников открыт!

А в горах взрывной волной трижды прокатилось мощное «Ура!»

 

ВСТРЕЧА В СКАЛАХ

Блокнот седьмой, декабрь, год 1964-й

Подземные штурманы, И это только верхний уступ! «Окно» пробить — это тебе не… Дёрнуло же вложить такую силищу! Победит в единоборстве с гранитом. У Золотова золотые руки. Хотя бы буфет с «Беломором». Молодцы, взрывники/ Тянет! Сбойка состоялась!

 

— Скоро встретимся, под землей,— говорит Владимир Алёшин, звеньевой из бригады проходчиков Георгия Шадуры. — Идем последние метры..

Шаг за шагом проходчики пробиваются сквозь скалу. Со стороны входного портала уже отчетливо слышны взрывы, скрежет бурильных установок. Там работает бригада Григория Петухова. Момент сбойки ждут все: и проходчики, и электрики, и взрывники, и геодезисты.

От крестовины к выходному порталу пробивает туннель бригада Михаила Тогуши. Там тоже остались считанные метры. Но пройти их до чрезвычайности трудно: на пути слабые породы — каранкулиты.

Много забот у мастера Николая Никитина. Он постоянно в туннеле, и все-таки отыскать его в подземном лабиринте не так-то легко. Ему нужно побывать всюду, проследить, как идет бурение, правильно ли устанавливаются крепления, везде ли соблюдается техника безопасности.

Не выходят из забоя и геодезисты. Их здесь называют «подземными штурманами». Только у них на вооружении не морские приборы, а земные: теодолит и нивелир. Они-то и прокладывают «маршруты» для проходчиков и бетонщиков.

— Нам нельзя ошибаться, — говорит маркшейдер Зоя Васильевна Николаева. — И меряем мы не милями, как лоцманы в море, а миллиметрами.

Встреча под землей состоится, и очень скоро. Она бы уже состоялась, если бы не всякие помехи, которые возникают не по вине проходчиков. То часами нет электричества, то замрет экскаватор, то снабженцы не доставят креплений. А время идет.

Вот уже больше года идет борьба под землей. Скалы медленно отступают под натиском человека. Пробивается обводной строительный туннель, по которому пойдет вода Чирчика. И тогда строители смогут приступить к сооружению плотины. Проходчики прошли 765 метров сквозь скалы. Ширина четырнадцать метров, высота — семь. Свободно пройдет железнодорожный состав. И это только верхний уступ! После того, как он будет одет в бетон, проходчики углубят его на шесть метров. Туннель рассчитан на пропуск через свое жерло более полутора тысяч метров воды в секунду.

Близился час встречи под землей. Бригады Григория Петухова и Георгия Шадуры шли на «свидание». Двадцать восьмого декабря их разделяло шесть метров скалы. Сбойка намечалась на тридцатое. Через шесть часов сменяли друг друга звенья Дмитрия Васькина, Хамида Рахимбабаева, Ивана Надарова в правом забое.

Утром двадцать девятого декабря работала вся бригада. Взрыв был намелен на двенадцать часов. Он должен пробить брешь в скале. Забурили глубокие шпуры, в полтора-два раза больше обычных, «начинили» взрывчаткой.

И полдень взрыв потряс туннель, около трехсот кубометров скалы оторвал аммонит от перегородки. И все-таки «окно» в соседний забой пробить не удалось.

Огорченные вышли из туннеля петуховцы. Взрывная волна отбросила, искорежила, измяла с десяток арок-креплений, а сбойка не состоялась.

— Спешили. Немного не рассчитали,— огорчается Петухов.— Дернуло же вложить такую силищу!

— Не печалься, бригадир, всякое в нашем деле бывает,— успокаивает Хамид Рахимбабаев.— Теперь-то наверняка после взрыва встретимся. А крепления установим. Быстро установим!

В левом забое сразу же возобновились работы. Вокруг начальника участка собрались проходчики.

— Как у соседей? Здорово они нас тряханули!

— Все хорошо. Теперь наша очередь подналечь.

За бурильной установкой Александр Николаевич Золотов, рядом с ним Василий Степанович Кривошапко. На манипулятор устанавливается четырехметровая штанга с победитовой коронкой.

— За нами последнее слово!— кричит бригадир Георгий Шадура.— Первыми пройдем к соседям.

— Так и будет!—отвечает спокойно Александр Золотов.

Манипулятор поднимает штангу к стене-скале. Раздается пронзительный вой. Это в единоборство с гранитом вступил победит. Бур вгрызается в скалу.

Надо было видеть в эту минуту его, бурильщика Александра Золотова, стоящим на платформе ревущей машины! Небольшого роста, худощавый, обычно немного угловатый, застенчивый. Он весь — стремление. Слился с машиной. Спокойные движения рук. А манипуляторы двигаются в самых невероятных направлениях. Кажется, что Золотов стал выше ростом, раздался в плечах. Он штурмует скалы.

Неожиданно рев машины смолкает.

— Стоп! Бур уже в соседнем забое! — кричит бурильщик.

Вся стена буквально изрешечена шпурами. Сито! А в это время Леонид Шарапов подвозит на автопогрузчике верхний сегмент арочного крепления, поднимает к потолку, концы его точно ложатся на ножки арок. Борис Шкутов, Иван Петров, звеньевой Анатолий Теремков устанавливают ребра-крепления. Электрослесарь Владимир Бородин намертво сваривает их.

В четырнадцать часов в полном составе появляется смена — звено Валентина Голика. Через несколько минут все на своих местах. Семен Карпук, Марк Капустенко, Валентин Голик вверху, на шестиметровой высоте, под сводом. Они уже приступили к затяжке кровли, к забучиванию деревянными болванками пустот между сводом и креплением. С ними вместе Анатолий Теремков и Леонид Шарапов. Они остались во вторую смену. Не могли уйти. Гидравлический домкрат автопогрузчика поднимает к потолку Михаила Тогуши. В руках у него большая кувалда. Он устанавливает рашпан — метровую деревянную чурку — между креплениями. С силой бьет по ней один, другой раз — не поддается. Еще раз. Рашпан становится на место. Тогуши берет второй и опять в ход пускается кувалда.

Вот уже почти трое суток Михаил не выходит из-под земли, а будто сейчас только заступил. Он один из опытнейших проходчиков. Бригадир. Идет со своей бригадой к выходному порталу. Неделю назад Михаил пришел на помощь Георгию Шадуре.

В восемнадцать часов из-за поворота показались фары машины. Приехали взрывники. Знакомимся. Бригадир Владимир Бедарев коротко говорит о своих товарищах:

— Виктор Неустроев — с первой отпалки на Чарваке. Да до Чарвака за семнадцать лет уже подробил скал — не счесть. А ведь взрывник ошибается только один раз. Орлов — учится в Московском горном, Савельев — в школе мастеров, Бакпаев — в вечерней школе. Калин, дядя Вася, тридцать лет работает под землей. На поверхности — гроза хулиганов, дружинник.

Забойниками — длинными палками — взрывники проверяют качество каждого шпура.

— Все хорошо! — подводит итог бригадир.— Стеночку эту сегодня проломаем.

Проходчики спешат, они продолжают крепежные работы. Взрывники торопят. Горный мастер Вадим Костюченко заметно волнуется. Близится ответственный момент. Получится ли сбойка? Ведь ошибись только немного маркшейдер в своих расчетах, и сбойка принесет не радость, а огорчение.

— Если шпуры выйдут в противоположной стенке, может «пробить», — говорит он. — А тогда снова бури.

— Все будет в ажуре, Вадим! — успокаивает начальник участка. — Через часок будем в гостях у Петухова.

Ждать надоело. Устали, Закончилось курево.

— Хотя бы буфетчицу с «Беломором» сюда.

— Нельзя: взрывчатка.

Из забоя выводится техника.

— Приступить к зарядке! — звучит короткая команда.

Машина с взрывчаткой подкатывается, к изрешеченной скале. Ловкие руки быстро «раскупоривают» ящики.

— Обычно заряжают четыре-пять человек, — говорит; Георгий Шадура,— сегодня всей бригадой явились. Минут за двадцать зарядят.

— Подавай пятый!

— Седьмой!

— Восьмой!

— Еще семерочку!

Это называются серии электродетонаторов — двухсотграммовых патронов с болтающимися проводками. Взрывники с ними не церемонятся — загоняют в шпуры, по два и половиной килограмма в каждый. Монтируется сеть. Тщательно проверяется проводимость. Среди взрывников Михаил Тогуши. Черные волосы выбиваются из-под горняцкой кепки. Он быстро начиняет аммонитом один шпур за другим.

Все покидают забой. Свистит воздух, вырываясь из шлангов, да звенит капель с высоты.

В промежуточной штольне, у «креста» — места пересечения туннелей — и взрывники, и проходчики, и шоферы, и руководители. Все в ожидании торжественной минуты.

Двадцать часов. В туннеле тишина. Тускло мерцают две цепочки электрических лампочек. Свисток.

— Через несколько минут взрыв,— негромко говорит Шадура. Он волнуется, посматривает на часы, ломает недокуренную папиросу.

Второй свисток — 20 часов 15 минут. И наконец, третий, последний…

Дрогнула земля под ногами. Из забоя, один за другим азбукой Морзе слышатся три коротких глухих удара.

Тишина.

— Наконец-то!— выдохнул кто-то.

Присутствующие оживились, громко заговорили, двинулись к забою.

— Спокойно, товарищи! Нельзя! Сейчас осмотрим!— прозвучал голос бригадира.

К месту взрыва, навстречу движущейся плотной лавине пыли, дыма, едкой гари, побежали взрывники. Томительные минуты. Кто-то зажег спичку, поднял ее над головой:

— Тянет! Значит, сбойка!

— Да, немножко посвежело в туннеле, — замечает другой.

И, наконец:

— Пробили!

— Есть! Ура!

Все двинулись к месту сбойки. В туннеле чуть посветлело. Несколько счастливцев уже побывали в соседнем забое, предупреждают:

— Не подходите близко! Опасно!

Огромный валун срывается с потолка. Все отпрянули назад.

Долгий, трудный путь еще предстоит проходчикам пройти в скалах. Будет еще немало встреч под землей, радостных, долгожданных. По плечу этим людям штурмовать горы!

 

СЛОВО ЦИФРАМ

Высота плотины—168 метров.

Площадь водохранилища—40,1 квадратного километра.

Объём водохранилища —2,006 миллиарда кубометров.

Длина береговой линии —60 километров.

Максимальная глубина Чарвакского моря—150 метров.

Наибольшая ширина водохранилища—10 километров.

Проектная мощность —600 тысяч киловатт.

Средняя годовая выработка электроэнергии Чарвакской ГЭС — 2 миллиарда киловатт-часов.

Гидростанции Чирчик-Бозсуйского тракта без дополнительных затрат будут вырабатывать в год больше на 200 миллионов киловатт-часов.

Чарвакская ГЭС — это 16 миллионов кубометров открытой выемки, 365 тысяч кубометров подземной выемки, 21 миллион кубометров насыпи, в том числе суглинка—3041 тысяча кубометров, песка и гравия — 4300 тысяч кубометров.

Чарвак— это 670 тысяч кубометров бетона, в том числе 170 тысяч кубометров подземного. Это 101 тысяча кубов инъекции под отделку. Это более 40 тысяч тонн металлоконструкций, оборудования.

 

ДОРОГА В ОБЛАКАХ

Блокнот восьмой, январь, год 1965-й

У «богов» интервью брать трудно. Земля уходит из-под гусеницы. На волоске от смерти. В Чимган по новой дороге.

 

Вслед за взрывниками к Меловому перевалу подошли дорожники. Они оставили за собой пятнадцать километров широкой ленты шоссейной дороги, построили пять мостов.

— И нам еще здесь работы хватит после взрыва, — говорит старший прораб второго дорожного строительного управления Закир Джалилович Зимелев. — Придется и эту зиму повозиться с Меловым.

Одну суровую зиму дорожники уже проработали на подступах к Меловому перевалу. Холода, снежные бураны, дождь, слякоть, гололедица — все противостояло людям, дерзнувшим покорить горы.

С первыми дождями осенью приходилось работать буквально в облаках, они ползли по склонам, закрывали дорожников и их технику непроницаемой пеленой. В десяти метрах ничего не было видно. Приходилось приостанавливать работу «богам», как себя в шутку называли бульдозеристы, экскаваторщики и грейдеристы, работающие в облаках.

У «богов» трудно брать интервью. Они больше отмалчиваются. А если уж что расскажут, так не о себе, а о своем товарище. Бульдозерист Александр Сапрыкин, виртуоз своего дела, «по секрету» немного рассказал о своем товарище Петре Жданове.

Петро первым привел свою машину на Меловой перевал, первым начал прорезать полки над дорогой. И вот на последней полке чуть не погиб. Высота двадцать метров. Бульдозер идет по кромке, осторожно идет, отвоевывает метр за метром у перевала. Петро не видит, какая порода над ним, какие каверзы готовит ему полка снизу. А взрыхленная взрывом порода коварна. Заколы снизу, заколы сверху А закол — это значит порода вот-вот рухнет. Малейший недосмотр, ошибка, и машина уйдет вниз или ее засыплет сверху.

На том месте был закол, — вспоминает Сапрыкин. Я вел свой бульдозер вслед за Петром. Порода начала осыпаться. Трещина закола быстро расширялась. Кричу ему: «Берегись! Порода ползет!» А он уже сам почувствовал опасность: земля стала уходить из-под левой гусеницы. Казалось, еще секунда — и машина вместе с человеком рухнет в пропасть. Но и этой секунды было достаточно, чтобы Петро успел спасти машину и самого себя. Включена скорость — машина неестественно рванулась вперед. В тот же миг лавина породы соскользнула в ущелье. Осмотрев обвал, Жданов, как ни в чем не бывало, продолжал работать на новом участке.

— Редкого мужества человек, — добавляет Закир Джалилович. — Пятнадцать лет работает на дорогах. Отлично знает машину. Малейшую неполадку чует. Норма 150—200 процентов! Да и Сапрыкин у нас молодчина. Не отстает от Жданова.

— Да бросьте вы обо мне. Работаю как все,— запротестовал Александр.— Вы лучше об Иване Шубкине напишите. Он «миллионер», артист — не экскаваторщик, недавно юбилей справлял. Два миллиона кубов на счету. Это же целая гора — с Меловой перевал!

Пройдя Меловой перевал, дорожники быстро продвинулись к Чимгану, оставив за собой черную полосу дороги. Дорогу прокладывали бульдозеристы П. Баркалов, Г. Круглов, В. Маркелов, Н. Потапенко, грейдеристы Д. Демешко, В. Шмидт, тракторист А. Остапчук, гудронаторщики Ю. Белов, Н. Галиев.

В декабре по новой дороге прошел первый автобус с лыжниками из Ташкента.

 

СТРОИМ НА ВЕКА

Блокнот девятый, сентябрь, год 1965-й

Первые кубы. Летят монеты. Бетонная симфония. Мёртвая хватка. Должность такая. Бронзовые спины. Зеркальное днище.

 

Этот день ждали с нетерпением все: и бетонщики, и арматурщики, и крановщики. И он, наконец, пришел. День, когда в отводящий канал был уложен первый кубометр бетона.

Чудесное воскресное утро. Свежее. Прозрачное. Сияют лица победителей соревнования, завоевавших право привезти первые машины бетона, принять бадью, уложить бетон в первый блок. Сияет в бездонном голубом небе только что поднявшееся из-за гор солнце. Сияют лица экскаваторщиков, взрывников, бурильщиков, шоферов, которые полтора года изо дня в день днем и ночью вгрызались в скалу, сверлили ее, дробили, возили, зачищали. Это они пришли сюда первыми в январе шестьдесят третьего, вбили первый колышек, вынули первый кубометр грунта. Сегодня у них праздник. Они рассекли подошву горы — на сорок метров в глубину, на полсотни в ширину, на триста — в длину. Это выемка под отводящий канал.

Идет первый бетон! Медленно опрокидывается кузов развернувшегося самосвала. Течет густой, «жирный» бетон. В блок дождем летят монеты. Традиция! Затарахтели вибраторы в руках Александра Богатикова, Алексея Шаповалова, Ивана Жаркова… Металлические болванки тыкаются в тесто бетона. Он пузырится, плывет, уплотняется. Одна за другой подходят машины.

— Это большая честь — уложить первый кубометр. Мы гордимся. За доверие спасибо. Оправдаем,— взволнованно говорит бригадир комплексной бригады Михаил Мурашов на стихийно возникшем митинге.

И снова идут машины с бетоном. Урчат вибраторы, рокочет компрессор… Люди долго не расходятся. Слушают первые аккорды начавшейся бетонной симфонии.

Крутая лестница ведет вниз, на дно будущего канала. Там полыхает электросварка — монтируется арматура. Стучат топоры — готовятся блоки под бетон. Рядом ревут бульдозеры, лязгают экскаваторы — продолжается выемка грунта на концевом участке. Высоко над головами скользит бадья и устремляется вниз, туда, где сплетение арматуры.

Люди. Машины. Бетон. Металл. Со всех сторон темно-синяя непроницаемая пелена ночи. И все вокруг: камни, машины, сам воздух — продолжает дышать дневным жаром, как будто солнце только на минуту прилегло отдохнуть. Душно. Особенно горячо в блоке. В лучах прожектора согнулись над бетоном бронзовые, блестящие от пота спины. Тем троим, с бронзовыми спинами, тесно в решетках арматуры. Бетон мертвой хваткой держит резиновые сапоги, и непонятно, как они передвигаются. Тридцатикилограммовые вибраторы в их руках как игрушечные каталки. А бетон расступается под ними, уплотняется на глазах. Арматура дрожит, как в ознобе. Там, в блоке, Аркадий Ершов, Виктор Львов, Василий Харченко.

Берму сторожко ощупывают фары подошедшего самосвала. Шофер лихо задним ходом взлетает на подмостки, вздыбливается кузов. Слышно, как бетон пластами с шелестом ползет в бадью. Машина зарокотала, полезла по берме, бадья лязгнула о камень, поплыла по воздуху. Вот она повисла над арматурой.

Руки напряжены до предела. Рывок, еще рывок. Выстрелом сработал рычаг створок. В блок хлынула лавина бетона и тут же оборвалась.

— Опять «закозлило»!

— Сейчас «раскозлим», — спокойно произносит Василий Харченко. В эту же минуту по металлическому корпусу бадьи ошалело застучал вибратор. Бетон со скрежетом хлынул в блок.

За первой бадьей следует вторая, третья, пятая. Неожиданно поток бетона прерывается. Проходит десять, двадцать минут. На лицах бетонщиков тревога. Звеньевой Александр Арсенов в беспокойстве.

— Нет бетона. Что делать?

Бригадир Михаил Мурашов разводит руками:

— Сейчас поеду на бетонный, выясню. Монтируйте опалубку.

Через тридцать минут вибраторы заработали.

Невесть откуда на отводящий канал налетели порывы холодного ветра. В блок посыпались мелкие камешки с бермы, с откосов. На зубах противно заскрипел песок. Непроницаемая завеса пыли повисла над каналом. Прожекторы расплылись желтыми пятнами. Поблекли гирлянды лампочек, раскачиваемых ветром высоко над блоком.

Голос из темноты:

— Сколько уложили за полмесяца?— это голос Нырков а.

— Три тысячи. План выполним,— отвечает Шумилов.

— План выполнить, Юрий Александрович, мало. Отстали мы от графика. Времени до перекрытия — в обрез. А пятый блок и завтра к утру, видимо, готов не будет.

— Сделаем все возможное…

Воскресенье. 12 сентября. Отводящий канал. Идет бетон. Это еще не большой бетон. Но уже забетонировано днище открытой трубы, переходной секции и камеры затворов. Бетонируются первая, вторая секции. На первой достигнута проектная отметка. Ложе должно быть идеально гладким. Аркадий Ершов, Александр Налетов выглаживают малейшие неровности. Под их мастерками поверхность бетона становится почти зеркальной. Опытный взгляд начальника управления гидротехнических сооружений Павла Николаевича Потехина все же улавливает какую-то кривизну. Он берет у Аркадия мастерок. Твердо, точно ведет его по бетонному тесту. Мария Тюрюханова, Полина Арбатская, Александра Мурашова укрывают поверхность смоченными полосами мешковины.

— Не забудьте через полчаса сменить мешковину: не то потрескается бетон, — советует на ходу бригадир, он торопится туда, где Виктор Львов и Маширбой Касымов вибрируют бетон.

— Маширбой! Бетон надо прорабатывать, а не гладить. Держи вибратор вертикально, вот так, — Мурашов взял вибратор, вонзил его в бетон. — Смотри, бетон уплотняется на всю глубину. У Виктора учись, он в этом деле знаток.

Пять минут спустя бригадир уже в блоке левой подпорной стенки, рядом с Василием Харченко. Отсюда, с высоты, он смотрит на работающих внизу. Любуется слаженностью своего оркестра.

Площадь бетонного зеркала расширяется, растет под мастерками.

— Такой должна быть поверхность всего канала, — говорит Мурашов Василию. — Ведь строим его на века.

 

ИЗ ИСТОРИИ ОСВОЕНИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ РЕКИ ЧИРЧИК

 

ГОД 1923. В соответствии с Ленинским планом ГОЭЛРО начаты работы по строительству первой гидроэлектростанции в Средней Азии — Бозсуйской ГЭС на канале Бозсу.

На реку Чирчик прибыла изыскательская экспедиция, переименованная впоследствии в «УПРОЧАН» — Управление работ и изысканий Чирчик-Ангренского района. Эту экспедицию возглавлял крупнейший энергетик страны академик И. Г. Александров.

ГОД 1925. На Бозсуйской ГЭС закончена отсыпка плотины.

ГОД 1926. 1 мая. Пущены два агрегата Бозсуйской ГЭС — первенца советской энергетики. Ток дан на три месяца раньше Волховской ГЭС.

Изыскатели «УПРОЧАНА» представили материалы, подтверждающие возможность строительства на Чирчике каскада гидростанций. Учитывая резкое колебание воды в Чирчике в течение года, у истоков реки предлагается построить водохранилище.

ГОД 1928. Введён в эксплуатацию третий агрегат Бозсуйской ГЭС.

ГОД 1930. 1 Мая. Начато строительство первой крупной районной электростанции Узбекистана — Кадырьинской ГЭС на канале Бозсу-

ГОДЫ 1929—1931. Производятся топографические, геологические и гидрологические изыскания под строительство Комсомольской ГЭС. По одному из проектов предлагалось построить плотину в Чарвакском створе и отсюда протянуть деривационный канал до Азадбаша. Произведена трассировка канала. Проект отвергнут из-за исключительной трудности его выполнения.

ГОД 1932. 27 апреля. По решению Совета Труда и Обороны создано Государственное строительно-монтажное управление «Чирчикстрой» для строительства каскада Чирчикских ГЭС и Чирчикского электрохимического комбината.

Октябрь. Начаты работы по строительству Чирчикских ГЭС — Тавакской, Комсомольской и Бурджарской.

ГОД 1933. 9 марта. Сдан первый агрегат Кадырьннской ГЭС.

2 мая. Пущен второй и последний агрегат Кадырьинской ГЭС.

Производятся изыскания по энергетическому использованию Чаткала и Чирчика. Сделаны первые наметки по строительству Чарвакской, Средне-Чаткальской и Верхне-Чаткальской ГЭС.

ГОД 1934. 1 мая. Дал ток первый агрегат Бурджарской ГЭС и четвертый, последний агрегат Бозсуйской ГЭС.

10 июня. Вступил в строй второй, последний, агрегат Бурджарской ГЭС.

Строительно-монтажное управление «Чирчикстрой» постановлением Совета Народных Комиссаров СССР реорганизовано в Государственный союзный строительно-монтажный трест «Чирчикстрой».

ГОД 1940. 30 сентября. Начал работать первый агрегат Комсомольской ГЭС.

10 октября. Пущен второй агрегат Комсомольской ГЭС.

6 ноября. Чирчикский электрохимический комбинат, построенный трестом «Чирчикстрой», работая на энергии Комсомольской ГЭС, выдал первую промышленную продукцию. Хлопкоробы Узбекистана впервые «получили минеральные удобрения, выработанные в республике.

В Чарвакском ущелье начаты изыскательские работы под проектное задание Чарвакской ГЭС. Производятся буровые работы, пробито нисколько штолен.

ГОД 1941. Июль. Начали действовать два агрегата. Тавакской ГЭС. С её вводом общая мощность гидроэлектростанций, построенных Узбекистане к началу Великой Отечественной войны, составила 103 тысячи киловатт.

Июль. В связи с военным временем прерываются изыскательские работы в Чарвакском створе.

ГОДЫ 1941—1945. Трестом «Чирчикстрой» построены на Чирчике и канале Бозсу Тавакская, Актепинская, Верхне-Аккавакская, первая Аккавакская, третья Аккавакская, Саларская, первая Нижне-Бозсуйская гидростанции.

ГОД 1945. 1 апреля. Указом Президиума Верховного Совета СССР трест «Чирчикстрой» за успехи, достигнутые в строительстве гидроэлектростанций в Узбекской ССР, награждён орденом Трудового Красного Знамени. Большая группа работников треста награждена орденами и медалями.

ГОД 1946. 3 мая. Вступила в строй вторая Аккавакская ГЭС.

ГОД 1950. 30 июня. На полную мощность заработала вторая очередь Аккавакской ГЭС № 1.

1 июля. Постановлением Совета Министров СССР трест «Чирчикстрой» преобразован в Государственный Союзный ордена Трудового Красного Знамени строительно-монтажный трест «Средазгидроэнергострой».

ГОД 1952. 5 января. Вошёл в строй третий агрегат Комсомольской ГЭС.

ГОД 1953. 31 марта. Начал действовать третий агрегат Тавакской ГЭС. Комплексная экспедиция «Саогидропроекта» приступила к изыскательским работам под проектное задание. Возглавляет экспедицию С. В. Мардухович, главным геологом в экспедиции работает Г. Л. Зегельман.

ГОД 1954. 9—17 августа. На коммунизм заработала Нижне-Бозсуйская ГЭС № 6 — конечная электростанция Чирчик-Бозсуйского водного тракта, крупнейшего каскада гидроэлектростанций Советского Союза.

ГОД 1955. 13 января—5 февраля. Записаны первые строки в трудовую книжку ещё двух агрегатов Нижне-Бозсуйской ГЭС № 4.

 

БИТВА ЗА КАНАЛ

Блокнот десятый, ноябрь, год 1965-й

Нельзя терять ни минуты. Каранкулит уродует арматуру. Людей не хватает, везде прорывы. Обвал левой бермы. Совещание «на высшем уровне». Кран плывёт над каналом… Строки из журнала.

 

Косматые тучи ползли по скалам. Тяжелые, неповоротливые, словно бурдюки с водой, они все ниже спускались по склону. Казалось, напорется такой мешок на острый выступ — и хлынет Ниагарой вода.

— Прорвутся — быть беде! — с беспокойством поглядывая вверх, говорит бригадир бетонщиков Михаил Иванович Мурашов.— Поползут каранкулиты, похоронят канал…

— Устоит. Проектировщики должны были все рассчитать, все взвесить,— уверенности в голосе мастера Юрия Зайцева нет, видимо, пытается успокоить самого себя.

— Если бы с бетоном не подвели, уже бы забетонировали канал и сейчас не боялись бы никаких тучек.

Бригада Мурашова уже четыре месяца работает на бетонировании отводящего канала. Больше ста человек в этом коллективе. Почти половина из них из Братска, приехали сюда со своим бригадиром. Люди проверенные, надежные, их руки уложили сотни тысяч кубометров бетона. Рвутся к настоящей работе. Им обещали:

— Пустим большой бетонный, тогда только поспевайте.

Наконец, большой бетонный завод пустили во временную эксплуатацию, но бетон на отводящий по-прежнему давали, как констатировали мурашовцы, «чайными ложками»: то не было цемента, то «барахлила» автоматика, то отключали электроэнергию. К началу ноября успели уложить в канал двадцать тысяч кубометров бетона из пятидесяти восьми. Забетонировали днище, «о не везде закрепили крутые пятнадцатиметровые откосы. Даже без дождей то и дело происходили обвалы.

Вот почему с такой тревогой смотрит Михаил Иванович на темные тучи, закрывающие небо, ползущие по ущелью.

— Опять блок заморозим, — подходит звеньевой Арсенов. — Это не работа — одно мученье.

— Обещают через двадцать минут, — успокаивает бригадир. — Поставь людей на очистку соседнего блока.

Вскоре появляется машина с бетоном. Люди облегченно вздыхают. Выписывая полукруг, высоко над каналом поплыла бадья. «Вира! Майна!» — послышалось снизу. Вот уже бадью подхватывает кран, установленный на дне канала, поднимает ее вверх к арматуре левого блока. Слышится лязг створок, шуршание бетона, говор вибраторов. Подкатила другая, третья машина. Пошел бетон!

К вечеру тучи совсем заполонили небо. Быстро смеркалось. Включили прожекторы. Вспыхнули над каналом гирлянды покачивающихся на ветру лампочек. С бетонного заверили: «Бетон будет».

По крутому трапу бригадир устало поднимается к вагончику. Отсюда весь канал как на ладони. Грохочут камнепады. Двадцатипятитонные МАЗы с переполненными кузовами ползут по крутой дороге к отвалу.

В густой щетине арматуры сварщики высекают каскады искр. Это у выходного портала бригада Алексея Казачкина завершает работы на восьмой обечайке. Склоны гор усеяны огнями. Там работают экскаваторы, буровые станки. Фары машин лижут засыпающие скалы. Противоположный берег Чирчика весь в алмазной россыпи электрических огней. Там, в ночи, раскинулся поселок Чарвак.

Все резче порывы ветра. Свистит, стонет он/в проводах.

С первого яруса поднялись клубы пыли. По лицу больно резанули песчинки. О металлические листы зацокала галька. Отводящий канал скрылся под мутной пылевой завесой. Работа продолжалась.

Тучи прорвались под утро. Потоки воды обрушились на горы, на отводящий, заполнили щели откосов, перехлестнули через них. Как на дрожжах набухли каранкулитовые бермы. На глазах у работающих в канале из-под бетонного основания правой бермы соскользнули сотни кубометров каранкулита и с грохотом обрушились на уже подготовленный к бетонированию блок. В мгновение десятки тонн смонтированной арматуры были изуродованы, захоронены под толстым слоем грунта. Поползли некоторые участки и на левой стороне.

Вместе с новой сменой приехал бригадир. Тут же появились начальник участка Юрий Александрович Шумилов, начальник строительного управления гидротехнических сооружений Павел Николаевич Потехин. Они увидели печальную картину. Потоки воды с шумом врывались в блоки, почти полностью затопили котлован зуба. А вода, бурливая, мутная, прибывала и прибывала. Один насос был совершенно бессилен перед разбушевавшейся стихией.

У собравшихся в вагончике мрачные лица.

— Терять нельзя ни минуты, срочно поставить людей на отвод воды, — предлагает Потехин.— Дождь, видимо, будет лить еще не один час, а, может быть, и не одни сутки, нужно принять меры по закреплению берм.

— Нельзя допускать людей близко к каналу, — протестует кто-то. — Случится обвал — будет беда.

Поднялся Мурашов:

— Сейчас не время для агитации, надо браться за дело. Своими силами воду остановить не сможем. Нужна помощь.

Главному механику Шишкину дается указание приступить к укладке труб для откачки воды.

— Нет металлических труб, — говорит механик.

— Укладывайте временно асбоцементные. Найдем — проложим постоянные.

Под непрекращающимся ни на минуту дождем началась укладка временного водоотвода. Звено Евгения Клюева разбито на группы: одни укладывают бетон на берме, другие делают нагорные канавы, третьи монтируют трубу и насосы для водоотлива.

Началась битва за канал. Владимир Землянов пробил бульдозером траншею и повел за собой основной поток воды в сторону от отводящего канала.

Неожиданно дала о себе знать железнодорожная ветка. Зажатая с двух сторон отвесными бортами, она стала искусственной трубой для стока воды в отводящий канал. Пришлось срочно копать канаву, по которой поток пошел в котлован.

Через несколько часов заработали насосы, установленные в камере затворов, на переходном участке. Они погнали воду через канал в Чирчик.

В котловане скопилось более десяти тысяч кубометров воды. Начальник участка управления механизированных работ Василий Александрович Гой поставил перед механиками задачу: смонтировать насос и проложить трубопровод за шесть часов. К вечеру заработал мотор и здесь. Вода стала постепенно убывать.

В обед произошел очередной обвал левой бермы. Трансформаторный киоск удержался буквально чудом, его наполовину завалило глиной и камнями. Под завалом оказался основной кабель. Остановились моторы насосов, замерли электросварочные аппараты и вибраторы.

— Давайте электроэнергию во что бы то ни стало, — требует от электриков Шумилов. — Без нее мы бессильны.

Мастер-электрик В. Еременко в растерянности:

— Но нельзя же включать рубильник, пока не откопаем кабель и не высвободим киоск.

Юрий Александрович осмотрел завал, утопая по колено в грязи, добрался вместе с Мурашовым до киоска. Электрик был прав. Работы уйма. Надо выделить людей в помощь электрикам, но их не хватает, везде прорывы.

В конторке совещание на «высшем уровне». Председательствует Авдей Авдеевич Звонцов, заместитель начальника «Чарвакгэсстроя»:

— Прошу высказывать свои предложения! Кратко.

П. Потехин: — Надо вырезать арматуру в опасных зонах, иначе она погибнет под обвалами.

Инженер дирекции Д. Щурков: — Вырезать — не монтировать. Дело простое. Но это же дорого обойдется государству. Предлагаю бетонировать.

Ю. Шумилов: — Сейчас ни к одному блоку не подступишься. Главная задача — сократить объем поступающей в канал воды, организовать ее откачку.

В. Крачевский, руководитель группы авторского надзора:— Из вагончика трудно определить, где нужно и можно работать бетонщикам, где — убрать арматуру. Надо вести работу так, чтобы ущерб был минимальный, но не рисковать людьми.

Л. Самсонов, заместитель начальника группы рабочего проектирования: — В бетонной плите на правой берме через щели просачивается вода. Необходимо немедленно залить их раствором. Иначе потеряем последний участок, с которого еще можно вести работы в канале. Встает Авдей Авдеевич:

— Не прекращать работы ни днем, ни ночью, в любую погоду. Мы не знаем, какой она будет завтра, в течение недели. Любыми средствами предотвращать дальнейшее оползание берм, откосов. Создать людям условия для работы: выдать непромокаемую одежду, организовать горячее питание, обеспечить обогрев людей, просушку одежды.

К вагончику подкатил чумазый, обляпанный грязью газик главного инженера строительства Моисея Шапсовича Дурлештера, промокшего, сердитого.

— Вода размывает левую берму, организуйте водоотвод!— наступает он на Шумилова.— Почему не работают насосы на откачке? Где люди?

— Насосы включены. Не справляются. Ставим дополнительные. А людей не хватает, все заняты.

— Снимите с других участков,— обращается он к Потехину.

Вперемешку с дождем повалили тяжелые хлопья снега. Вода с шумом, размывая откосы, рвалась в котлован. На первом ярусе копошится горстка людей, стараясь преградить путь потоку.

К правой берме один за другим идут самосвалы с бетоном. Ее надо во что бы то ни стало спасти. Здесь стоят краны. Только отсюда еще можно подавать в канал бетон, плиты, арматуру. Только по этой берме можно провезти тридцатитонные «кольца» обечаек для открытой трубы. Опасение в одном — прикрыть каранкулит бетоном, прекратить доступ воды к слабой породе. Небольшая группа людей из звена Клюева принимает бетон под дождем. Техническими нормами это запрещено. Но нормы нарушаются. Дорог каждый час. Ждать у моря погоды нельзя.

Шура Харченко, Лида Налетова, Клава Колосова отводят воду от площадки, где укладывается бетон, сгребают лопатами жидкую грязь. Опрокидывается кузов, и Юрий Львов, Михаил Дмитриев, Александр Шаповаленко, Александр Алакин буквально набрасываются на бетон: ногами, лопатами выравнивают его. Пока нет машины с бетоном, шестеро бетонщиков взваливают на плечи трёхсоткилограммовую трубу и, сгибаясь под непомерной тяжестью, несут к борту канала. Под древнее: «Раз — два — три» труба с грохотом катится на дно. Там, внизу ее принимают слесари из бригады Владимира Тринько, стыкуют с уже уложенной. Водоотводящая стальная нить удлиняется еще на восемь метров.

Обогреваются у костра. Водонепроницаемые шахтерские куртки не спасают от ошалелого дождя.

— Всевышний всерьез разгневался на нас,— улыбается посиневшими губами Шура Харченко.

— Не с такими злыми богами встречались в Братске, выстояли однако, одолеем и азиатских.

— Це ж добрый душ. Вымыться-то после работы негде. Вот и пользуйтесь случаем.

Подходит очередная машина, и все снова берутся за лопаты. Ширится бетонное покрывало на берме. Тяжелее и тяжелее становится одежда на бетонщиках. От усталости и холода цепенеют руки.

Ровно в 17 часов прибыла смена—звено Михаила Тюрюханова. И сразу же — за работу. Дождь уступил место снегу. Температура резко понизилась.

— Уехали из дому летом, приехали на работу зимой,— говорит бригадир.

— Он, Чарвак, еще покажет нам свои коготки,— замечает кто-то.

На другое утро снег снова сменился дождем. Откосы продолжали ползти, несмотря на все принятые меры. Опасность угрожала открытой трубе. Каранкулиты осыпались уже из-под рельс, на которых стоял пятидесятитонный козловой кран. В опасной зоне оказался дизель-электрический кран на левой берме. Он стоял на отвесном краю, готовый в любую минуту сорваться вниз, а там двухсотпятидесятитонная открытая труба. Сместится с оси — значит опять демонтировать и монтировать обечайки. А на это потребуются месяцы, большие средства.

Старший прораб Василий Емельянович Даниленко принимает смелое решение: сорокадвухтонный электрический кран перебросить на правую, более устойчивую берму с помощью козлового крана. Риск большой — может не выдержать трос, да и опора под «ногами» крана ненадежная.

Еще раз тщательно осмотрены бермы, взвешены все «за» и «против».

— Выдержит,— приходит к окончательному выводу комиссия.

Крановщица Анна Величкина отсчитывает восемьдесят пять ступенек к кабине крана, садится за рычаги управления. Бригадир Алексей Казачкин, крановщик Валерий Зотов застрапливают кран.

Включаются моторы. Как струны, натягиваются тросы. Кажется, еще усилие — и лопнут, тоже как струны. Над каналом повисает махина крана и медленно плывет на противоположную берму.

Дождь прекратился. Но свинцовые тучи продолжают угрожающее шествие над каналом. То там, то здесь срывается вниз неустойчивая порода. Теперь опасность грозит козловому крану. Каранкулит медленно сползает из-под его левой «ноги». На очередном совещании принимается рискованное решение: бетонировать блок открытой трубы. Это спасет кран.

— Бетонировать нельзя — опасно. Кто даст гарантию, что через час не случится обвал? — спрашивает инженер по технике безопасности.

— Другого выхода нет,— перебивает Потехин.— Вынуждены рисковать. На этом настаивают рабочие. Они не могут допустить гибели того, что сделано их руками. Мы тоже не вправе этого делать.

В блоках на днище закипела работа. На помощь мурашовцам пришла бригада А. Артыкова, работавшая на строительстве автобазы. Лопатами, ведрами, мастерками были выброшены из блока десятки тонн жидкого месива. Гидромонтажники быстро смонтировали арматуру. Началось бетонирование. В блоке — ребята из звена А. Арсенова. Блок — это огромная, на тысячу кубов, коробка. «Начинка» из перепутанных прутьев арматуры — негде повернуться, путается провод вибратора, света прожектора недостаточно.

Василий Золотопуп, Николай Виноградов, Николай Шолох прорабатывают бетон, Юрий Карпович направляет бетонную массу в блок. А это сделать нелегко. Бадья ходит на тросах, вертится, не поддаются створки. А снизу кричат: «Давай! Давай!» До предела напрягаются мускулы, нервы. Еще рывок, и еще — и бетон лавиной хлещет в блок.

Над головой у бетонщиков хмурое небо, угрожающе нависшие каранкулиты, под ногами слякоть. Люди не думают об опасности — они работают и работают. Часы, сутки.

На смену звену Арсенова пришли клюевцы, затем заступило звено Тюрюханова. Не было бетона — устанавливали опалубку, очищали блоки, боролись с водой.

В журнале работ лаконичные записи:

«9 ноября. 1-я смена. Звено Клюева отводило воду с откосов, монтировало трубопровод для откачки воды. Укладывало бетон на правой берме. Беспрерывно шел дождь».

«2-я смена. Звено Тюрюханова укладывало бетон в перебор первой секции, отводило воду. Дождь».

«3-я смена. Звено Арсенова укладывало бетон в подготовку правой бермы, занималось водоотливом. Шел дождь, временами ливень. Ползут откосы…»

«18 ноября. Звено Тюрюханова устанавливало опалубку в четвертой секции, производило зачистку и продувку блоков 2—2, 2—3».

«2-я смена. Звено Арсенова. Вычищали грязь из-под обечаек, устанавливали каркас под сетчатую опалубку. На левой берме над четвертым блоком образовалась трещина, возможен обвал».

«3-я смена. Звено Клюева производит разварку опалубки третьей секции. Забетонирован четвертый блок. Сползание породы предотвращено».

Эти записи ведутся из смены в смену, изо дня в день. По ним сейчас трудно восстановить, каким опасностям подвергались люди, вставшие на защиту канала, сколько энергии и сил потребовалось от них, чтобы отстоять сооружение.

СЛОВО РОМАНТИКАМ

Из редакционной почты газеты «Огни Чарвака».

Прислано на конкурс. Автор — инженер Тамара Кронова. Январь, год 1966-й

 

— А помнишь, Таня… — он не сказал, что надо помнить.

Но Таня вспомнила, каким удивительным, красивым был весной сад около Чарвака. Это был небольшой, обреченный на затопление древний кишлак. В белой пене цветов жужжанье пчел.

— Помнишь? Посмотри… Я вижу все это, как наяву,— говорит Геннадий.

Татьяна Николаевна склонила голову за борт белоснежной яхты, всмотрелась в набегающую лазурную волну.

— Ничего не вижу. Ни сада. Ни домов. Ни дороги, по которой мы ездили на Чимган. Как в песне: «Вода… кругом вода…»

— Как тогда готовились к приему воды! Помнишь, один инженер настаивал, чтобы на дне ни сучка, ни задоринки не оставалось. «Срезайте,— говорит, — все деревья. Море должно быть прозрачным, чистым». «Жалко,— говорила ты,— уничтожать это живое чудо. Ведь цветы — это чудо! Послушайте, они, кажется, шепчут, просят листвой, цветами: «Не надо! Не надо!» — «Надо!—отрывисто произнес инженер.— Вырастим краше, море нам поможет».

— Ты первым, Геннадий, поднял топор. Я не думала, что ты сможешь опустить его. Ведь ты так любил деревья, цветы. Помнишь, как медленно падала яблонька, цепляясь ветвями за своих подруг, теряя лепестки? Скажи мне, ведь могли же перевезти то деревце на новое место?

— Пора к берегу,— прервал Таню Геннадий,— ветер крепчает. А деревья, цветы я и сейчас люблю. Однако ты права — яблоньки, действительно, можно было сохранить…

Неожиданно крутая волна подбросила яхту. Белоснежные чайки с криком пронеслись над головой, ударились грудью о гребень волны, взмыли ввысь.

С соседней яхты донесся звонкий девичий голос:

 

Будет буря, мы поспорим

И поборемся мы с ней.

 

— Давай-ка и мы еще поспорим с бурей,— предложил Геннадий, разворачивая яхту от берега.

Таня встала, вдохнула всей грудью свежесть морского воздуха. Вспыхнули в карих, спокойных обычно глазах задорные искорки. Она уже не говорила, а кричала, преодолевая свист ветра.

— Наше море! Как много могут сделать руки человека! Человек! Захотел и поднял богатырскую плотину. Пожелал — и разлилось море! Вот бы полететь с чайками!

— Осторожнее, «чайка»,— улыбнулся Геннадий, — идем по самой глубине. Сто пятьдесят. Когда-то здесь Пскем встречался с Чаткалом. Здесь рождался Чирчик.

— А бури не будет? — очнулась Таня.

— Она, наверное, разбилась о скалы.

Солнечные лучи еще цеплялись за остроконечные вершины, и не в силах удержаться, соскальзывали куда-то вниз, по ту сторону каменных великанов. Вечерние сумерки вошли в ущелье, прокатились по волнам, осели на берегах. И будто взмахнули волшебной палочкой: вспыхнуло море огней. На гребне плотины, в городке, в долине, в горах.

Откуда-то донеслась записанная на пленку музыка. Ее сменила песня. Знакомый голос пел красиво, широко:

Высоко летят над облаками

И курлычут журавли над нами…

— Ты только послушай, послушай! Настоящие журавли курлычут!— взволнованно произнесла Таня, всматриваясь в звездное небо.

Четким треугольником журавлиная стая прорезала Большую Медведицу и пошла куда-то между звезд на юг. Прощальная мелодия журавлиной песни долетала до яхты.

— Они и в ту осень, помнишь, когда перекрывали Чирчик, тоже здесь пролетали. И как только с пути не сбиваются? Ведь столько уже морей новых понастроили. Землю-то не узнать, наверное, с высоты. А они летят, летят… И все по своей давней дороге. Как сто, как тысячу лет назад.

— Вот и мы журавли словно. Куда же полетим?

— В горы! Строить Чаткальскую. А может быть, на север? Там такое разворачивается! Дух захватывает. Только наши пути не похожи на журавлиные. Это наши пути. Сами прокладываем.

Море огней. Море воды. Шум прибоя. Приглушенный рокот турбин.

— Как в сказке. Помнишь, добрый волшебник бросил на землю горсть зерен. И они превратились в драгоценные камни, засверкали алмазами, бриллиантами, жемчугом.

— Считай, Таня, и себя, и меня, и всех, кто строил гидростанции, добрыми волшебниками. Это наши руки рассыпали по земле миллионы звезд. Звезд, которые ярче и теплее небесных.

 

ИДУТ И ИДУТ МАШИНЫ...

Блокнот одиннадцатый, март, год 1966-й

Дача Жукова. Наша Маша. Трудные рейсы. Тишина... Холодный пот.

Днем и ночью по дорогам Чарвака идут и идут машины груженые цементом, лесом, железобетонными плитами и другими строительными материалами. От входного портала, где стоят экскаваторы, к месту ложа будущей плотины, переваливаясь на дорожных ухабах, уходят к отвалам «четвертаки» и работяги КрАЗы. У почти отвесного обрыва они разворачиваются, и вниз, к Чирчику, с грохотом устремляются лавины щебня и камня.

Ведут машины молодые парни и убеленные сединами ветераны, которые уже намотали на спидометры сотни тысяч километров. Они приехали сюда со всех уголков страны, гулом моторов разбудили Чарвакское ущелье.

Трудно было на первых порах. Очень трудно. Первые машины, прибывшие из Янгиера, ставить было некуда. Закрепились под скалой, в саду. В первую очередь вырыли, вернее, выдолбили смотровые ямы, которые именовались по-фронтовому «окопами». Смастерили кузницу, выкорчевали десятка два деревьев, подравняли площадку — есть стоянка. Только стоять машинам было некогда — постоянно в рейсах: не хватало транспорта. Михаил Никоноренко, Рискали Сулейманов, Александр Антонов, Борис Ишметов, Василий Уткин, Иван Рокош, Николай Стальнов и другие работали по двенадцать-шестнадцать часов.

Жилья тоже не было. Валентин Жуков в течение двух месяцев спал в неостекленной кабине, нигде не могли раздобыть стекло. Юра Хлебников окрестил эту машину «дачей Жукова». Так и пошло. По утрам шоферы цепочкой карабкались по скале, поднимаясь с ведрами студеной чирчикской воды.

— За рулем место только мужественным, как себя знающим свою машину, — говорит главный инженер автобазы Илья Семенович Мунтьянов. — Тем более в наших горных условиях, да с такими дорогами. Слабый долго не выдерживает.

Всю ночь шел густой мокрый снег. Все кругом покрылось полуметровым белым пушистым одеялом. Нечего было и помышлять выпустить машины в рейс пока не будут расчищены дороги. Стройка замерла. И, казалось, надолго. К утру снегопад не прекратился. А ветер, вырываясь холодом из ущелья, еще больше усилился.

Но вот в диспетчерскую пришла заявка: «В котельную жилгородка необходимо срочно доставить из Барража уголь. Не будет угля — полопаются трубы».

Идти в опасный рейс вызывается Александр Осипов и Серафим Иванов.

Разогрели моторы. Через полчаса КрАЗы медленно поползли по белоснежью, осторожно нащупывая колею. Следом за ними «Кировец» — тягач, который повел Владимир Костенко. Его обязанность — «опекать» машины.

— Этот рейс был длиннее обычных,— вспоминает Александр Осипов. Просто вспоминает. Как о самом обычном деле. А ведь им за смену подчас приходилось с десяток раз тонуть в чарвакской грязи «под завязку», буксовать на крутых подъемах. Недаром видавшие виды водители-ветераны Чарвака с исключительным уважением относятся к бульдозеристке Маше Саньковой. «Наша Маша» — так зовут ее. В любое время она шла к ним на помощь, «ставила на ноги».

Шоферы возвращаются на базу, промокшие до костей, уставшие до предела. Но далеко не всегда они попадают домой.

 «Бетонный простаивает. Нужны срочно инертные» — Поступает заявка от главного диспетчера. Начальник эксплуатации идет к шоферам.

— Надо помочь. Стоит бетонный.

И люди, просидевшие по 8—10 часов за баранкой, разворачивают машины, чтобы уйти в очередной рейс.

Однажды ночью недалеко от бетонного завода вышел из строя цементовоз. В диспетчерской трое. Они только что возвратились из рейса. И все трое едут к цементовозу. Под утро неисправность ликвидирована. Цемент был доставлен вовремя. Кто эти трое? Таких много.

Опасность стережет шофера на каждом шагу. Особенно, когда дороги покрываются зеркальной коркой льда. Малейший просчет на повороте — и машина вместе с шофером может попасть в «капитальный ремонт».

Один из опытных шоферов — Павел Васильевич Пермяков. Сотни раз подводил он свой верный «богатырь» — МАЗ-525 к кромке отвала. Вот и на этот раз он, как всегда, привычно развернулся, попятился осторожно к краю обрыва, остановился, нажал на рычаги. Кузов медленно начал опрокидываться. И вдруг машина вздрогнула, задний мост стал оседать. Это насыпной грунт не выдержал тяжести, и машина заскользила вниз.

Мысль сработала молниеносно. В какие-то доли секунды включены ручной и ножной тормоз, скорость. МАЗ застыл над пропастью, но он еще готов в любую секунду обрушиться со стометровой высоты в бурлящий поток. И тут на помощь пришли товарищи. Мгновенно зацеплен трос. Рывок — и колеса встали на твердое основание. Машина направилась в карьер. Ее вел Павел Васильевич. Лишь холодный тот на чуть побледневшем лице говорил, что несколько минут назад он схватился со смертельной опасностью и победил ее.

Миллионы кубометров грунта перевезли на КрАЗах, МАЗах, БелАЗах от экскаваторов в отвалы, на плотину, на дороги шоферы автобазы № 11, 125. Их сотни, неутомимых тружеников: Андрей Мамин, Николай Казачок, Михаил Никоноренко, Виктор Мархель, Иван Рокош, Алексей Истомин, Павел Пермяков, Дмитрий Кваша, Юрий Пушин, Юрий Кувшинов и многие другие.

Идут и идут машины по близким и дальним дорогам. Их ведут молодые парни и убеленные сединами ветераны...

 

ИЗ ИСТОРИИ ОСВОЕНИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ РЕКИ ЧИРЧИК

ГОД 1956. 29 октября. Началась биография последнего агрегата Комсомольской ГЭС.

Ведутся изыскания под технический проект Чарвакской ГЭС.

31 декабря. В строй вступает четвертый (последний) агрегат Тавакской ГЭС.

Всего на реке Чирчик и отходящих от неё каналах — Бозсу и Нижнем Бозсу — построено 16 гидроэлектростанций общей мощностью 319 тысяч киловатт.

ГОД 1957. Среднеазиатское отделение института «Гидропроект» завершило работу по составлению проектного задания Чарвакской ГЭС.

20 сентября. Министерство электростанций СССР утвердило проектное задание Чарвакской ГЭС.

1958 — 1959 ГОДЫ. «Саогидропроект» выполняет проработки по снижению сметной стоимости гидроузла с одновременным увеличением мощности ГЭС до 480 тысяч киловатт. Материалы рассмотрены и утверждены Министерством электростанций СССР.

1963 — 1966 ГОДЫ. Уточняются параметры гидроузла, дорабатывается проектное задание. Окончательно проект был утверждён-5 ноября 1966 года.

 

РУКИ ЗОЛОТЫЕ

Блокнот двенадцатый, апрель, год 1966-й

Кудрат Пардаев за Тамару. «ПМЗ-1» капризничает. Нина нашла работу по душе. На семейном совете. Растёт город. Мастера. Счастье Курбана.

 

Дела шли плохо. Бригадир вдруг зачастил в пивную, зато редко бывал в бригаде. Работа не клеилась. Бригада штукатуров осталась без «головы». Собрались в только что оштукатуренной, еще сырой комнате. Кого избрать? Бригадир — это тебе не просто. Это надо пуд соли съесть, чтобы поверить в человека, уважать его.

— Тамару Орлову,— предложил Джура Хадиев.— Дело знает, работу любит.

Поднялся Кудрат Пардаев. Этот скажет. Имеет право, но коль скажет, как обрубит.

— Лучшего бригадира не сыскать. С первых дней на стройке, — Перефразировал Хадиев, — людей знает, дело

любит.

Так и порешили: избрать бригадиром Тамару Павловну Орлову.

— Работать буду, — сказала она, — только уж, чур, сразу говорю, спуску не дам.

— Все будет в норме, бригадир! — подбодрила Тамару Маша Мартынова.

Но на первых порах далеко не все было в норме. Месячный план еле-еле выполнили. То ли не хватало у бригадира мастерства, то ли не было еще дисциплины, то ли неполадки какие были с доставкой раствора. Глоткой брать? «Новичок», скажут. Да и не в этом ведь дело. Так и брала, спокойной уверенностью, твердостью своей.

— Орлова да Орлова,— возмутился однажды начальник участка.— То дай, то — привези. Что, у меня только о твоей бригаде болит голова!

— Эх, если бы голова ваша от забот болела, а не...— не договорила было Тамара Павловна и под хохот закончила, — а не от «белой головки». Довольно, начальник! Или раствор к девяти, или будет большой скандал!

На другой день штукатуры начали работать вовремя.

Так было поначалу. А потом...

Пришла в бригаду Дуся Федоренко. За смену еле три квадратных метра оштукатурит. Да и то переделывать надо.

Тамара придирчиво: «Не годится». И тут же: «А ты не расстраивайся. Все так начинали». Взяла мастерок в руки:

— Смотри. Мускулы не напрягай. Мастерок держи правильно. А, главное, не спеши, пока не освоишься.

Она говорила и одновременно ловко орудовала мастерком, набрасывала раствор, выравнивала его, срезала неровности штукатурки.

— Да ты настоящая мастерица!— восхищенно произнесла Дуся.— Мне так никогда не суметь.

— Сумеешь. Не все сразу приходит. Так и мастерство. Если, конечно, полюбишь свою профессию.

И неожиданно выпрямилась, с сердцем бросила мастерок:

— Пора бы его уже в музей сдать. Дедовский инструмент. Душу выматывает, а производительность никудышная.

— Чем же его заменить?

— Да чуть не везде по-новому работают, а мы в хвосте.

...А вскоре в бригаду привезли диковинный механизм. Круг какой-то со шлангом.

— Принимай, бригадир, новую технику. Просила. Правда, у машинки пока еще нет паспорта, — вручил Тамаре пневмо-затирочную машину начальник участка А. Федяев. — Зато, освоите — будете ходить в героях.

Немало хлопот доставила новинка Семену Дыбенко и Анатолию Орлову, которым доверили осваивать новую технику.

— Чуть прижмешь к стене — замрет, — жаловался Анатолий. — В чем дело, непонятно.

— Ученица больше мастерком сделает, чем два здоровых мужика автоматом,— посмеивались штукатуры.

Отдали инструмент в мастерскую, там его так «отремонтировали», что он вовсе вышел из строя. Анатолий принес «ПМЗ-1» домой. Разобрал до винтика, всматриваясь в незнакомые детали. Ночь напролет изучал «начинку», пытался понять причину капризов. Собрал, включил в сеть, снова разобрал.

В конце концов причину капризов удалось «раскусить». Оказывается, стирались фибровые пластинки в турбинке. Изготовили пластинки из... домино. Не получилось: крошились. Попробовали из пластмассы — стирались. И все-таки выход был найден. Взяли старый, стертый круг «ПМЗ-1», изготовили из него пластинки. Машина заработала.

Две пневматические «терки» заменили полдюжины опытных штукатуров. Управляют ими Анатолий Орлов и Дуся Федоренко. У нее — четвертый разряд. Считается лучшей работницей бригады.

Без специальности пришел в бригаду Кудрат Пардаев. Сейчас работает на растворонасосе, в совершенстве изучил механизм. Главная неприятность: некачественный раствор — он привозится с камешками, илом. Приходится постоянно очищать сетку вибросита. Зато штукатуры имеют качественный раствор. Это заслуга Кудрата Пардаева.

— Хорошие люди в бригаде, — говорит Тамара.— На них всегда можно положиться. Взять Машу Мартынову, Джуру Хадиева, Иру Евсееву. На наиболее ответственных участках работает Анарбай Мирзабаев. Он штукатурит откосы, балки, потолки. Чисто работает.

Из месяца в месяц бригада перевыполняет плановые задания. Завоевывала первые места по стройуправлению и всему строительству. Дружной семьей живет бригада. Если решили провести праздник в горах — отправляются всё, наметили поехать в Ташкент, в цирк, в театр — опять же всей бригадой.

В конце шестьдесят пятого в бригаду пришла Нина Челнокова. Комсомолка. Грамотная, старательная, скромная. Закончила одиннадцатилетку. Обучали всей бригадой. А мастерок у нее в руках все как топор.

— Что тебе по душе, Нина?— как-то спросила Тамара.

— Техника.

— Тогда учиться надо. Что ж это ты? У нас вот курсы и крановщиков, и экскаваторщиков, и шоферов есть. Выбирай.

За несколько дней до перекрытия мне довелось встретить Нину «на высоте», радостную, энергичную. Она управляла краном «КБГС-101». Шел бетон в последний блок входного оголовка.

— Нравится?

— Люблю!— воскликнула Нина, разворачивая тридцатиметровую стрелу.— Это же сила! Спасибо Тамаре Павловне, посоветовала. Поступаю в техникум. Экзамены уже сдала.

Теперь об Анатолии Орлове. Он уже упоминался, но чтобы не приняли за однофамильца, надо оговориться.

Анатолий Орлов приехал на Чарвак, имея за плечами трехклассное образование. У Тамары было шесть. На семейном совете порешили: учиться. Поступили в ускоренную группу. Сейчас оба Орловы в десятом классе и помогают учиться своим «орлятам» — Саше и Любе.

 

— Не две тысячи, а тысяча девятьсот. Так и запишем в накладной.

— Что ж я, по-вашему, сотню продал? Или в Чирчик выбросил?

— Пересчитай — убедишься сам. Следи за погрузкой на заводе. Кирпичи тоже любят счет.

Это бригадир каменщиков Павел Мейер выговаривает шоферу, только что доставившему кирпич из Ялангача. Разговор необычный. Происходит он возле прорабского вагончика в Солнечном. Не так уж давно около строящихся домов можно было увидеть груды битого, раздавленного кирпича.

— Лес рубят — щепки летят,— отмахивались начальники участков.

— В глаза людям смотреть стыдно,— возмутился как-то на бригадном собрании Валерий Вершинин. — Ведь каждый кирпич — это труд людей, это средства. Деньги топчем.

— Не из своего же кармана, — безразлично бросил кто-то.

— Из нашего общего, народного, — уже, горячась, парировал реплику Вершинин.

— Красивые фразы. Без издержек строительство не бывает.

— Но их можно сократить до минимума.

— Валерий прав. К материалам отношение безобразное, — взял слово присутствующий на собрании начальник участка Ким Кручинин.— Нет учета. Это беда всего нашего коллектива. В результате много теряем на зарплате.

Тогда и решили: Перейти на бригадный хозрасчет. На каждый кирпич, на каждый куб раствора завели учёт. Учились считать. Если удается сэкономить на доме 500 рублей, то 200—250 поступит в распоряжение бригады. И об этом знал каждый в бригаде.

Тридцать человек в коллективе Павла Мейера. В большинстве это высококвалифицированные специалисты. Многие из них с первых месяцев строят Чарвак. Александр Губарев, Валерий Вершинин, Николай Кукушкин, Брони-слав Фольмер... Это настоящие мастера, художники своего дела. Их руками возведено восемь трех – четырехэтажных домов, больничный комплекс, многие другие объекты...

Растет, хорошеет Чарвак, раскинувшись на живописных террасах. Там, где вчера был пригорок, сегодня, как грибы после дождя, вырастают новые жилые дома. В яблоневом саду поднялась красавица школа. Рядом с ней в детском саду зазвенели голоса малышей...

Утром с восходом солнца по дороге неторопливо шагает коренастый человек в шапке-ушанке. Это бригадир каменщиков Курбан Хаджимуратов. Он поднимается на третий этаж строящегося дома, по-хозяйски осматривает рабочие места. Все в порядке. Горки кирпичей на подмостях, внизу парит в бадье только что приведенный раствор. Со всех сторон спешат к дому каменщики. Начинается очередной рабочий день. А пока свободная минутка. Бригадир вдыхает свежий, морозный утренний воздух, прищуренными глазами смотрит на поселок, думает, вспоминает...

В шестнадцать лет он взял в руки мастерок. И вот уже тридцать лет не расстается с ним. Сколько миллионов кирпичей уложили за это время руки каменщика. В смену тысячу - полторы, в год триста - триста пятьдесят тысяч!

А сколько за десять, за тридцать лет!? Целый городок! С магазинами, школами, кинотеатрами...

А сколько городков он возвел вместе со своими товарищами. И всегда так случалось, что приезжал на необжитое место. Уезжал, когда на географических картах навсегда вписывался кружок — город. Где только ни работал Курбан. Строил Нижне-Туринскую ГРЭС, Куйбышевскую ГЭС, Серовскую ГРЭС, шесть лет возводил Белоярскую атомную станцию. Родина высоко оценила труд Хаджимуратова. Он награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Много счастливых дней было у Курбана. Каждый построенный и сданный в эксплуатацию дом — праздник. Радость новоселов, вселившихся в этот дом — радость Хаджимуратова. Счастье детей, впервые переступивших порог нового детского сада, школы — счастье Курбана.

А ведь его бригада на Чарваке построила два детских сада, школу, десять домов.

Идут внизу по дороге, по тротуарам строители. Почти каждый знаком ему. Вместе живут, вместе работают. Спешат Нина Вершинина и Галина Кузеванова — бригадиры отделочных бригад. Их объект — соседний дом. Раз пришли отделочники, значит через полмесяца в этом доме справят новоселье сорок восемь семей. А Нина и Галина поведут свои бригады к больничному городку.

Как всегда, неторопливо идет Алексей Карелин. Он тоже с первых месяцев на Чарваке. Начинал разнорабочим, а сейчас бригадир передовой бригады плотников. Вместе с ним Курбан строил школу, дома, кинотеатр. Рядом с ним шагает жестянщик Арсений Боголюбов. Судьба не баловала этого человека. Отчаянный пулеметчик в одном из боев был ранен. Попал в плен. Дважды неудачно бежал… Прошел через ужасы лагерей смерти. Выжил. Сохранил прекрасную душу, любовь к людям, к работе. Воспитывает шестерых детей.

Торопится куда-то Галина Константиновна, начальник отделочного участка. Давно ли работала мастером? Спокойная, деловая. Быстро выросла на Чарваке.

А это Павел Деменчук. Лучший электросварщик. За строительство Иркутской ГЭС награжден орденом Ленина. Уважают его в коллективе, избрали председателем месткома. Справедливый человек. Рядом с ним идет Дмитрий Барышев, начальник производственного отдела стройки. Строил Нижне-Комсомольскую, Тавакскую, Уч-Курганскую ГЭС. Направляется к машине Михаил Табунов, инженер-сантехник. Отличный работник.

— Салом, Курбан!— остановился около дома Хашим Мирахмедов.— Как дела?

— Хорошо! Растем понемногу.

— Растите быстрее!

Хашима Хаджимуратов знает отлично. Прекрасный работник. В шестьдесят третьем был землекопом. Потом каменщиком, плотником. Сейчас бригадир. Приветствуют Курбана плотники, каменщики, землекопы Курбан Мусабаев, Миразим Умаров, Александр Дербенев... Все они ветераны Чарвака. Рядом с Хаджимуратовым уже стоят Усман Эргашев, Александр Губарев, другие каменщики бригады

— О чем задумался, бригадир!— спрашивает Усман.

— А ведь «неплохо поработали, ребята! Смотрите сколько нами сделано!—заговорил Хаджимуратов. — Здорово!

Зазвенел колокол крана, бадья с раствором, покачиваясь, пошла вверх, к третьему этажу. Начался очередной рабочий день. Бригадир взял в руки мастерок...

 

ХРОНИКА ЧАРВАКА

ГОД 1962.

7 декабря. Совет Министров Узбекской ССР принял решение о начале строительства Чарвакской ГЭС.

26 декабря. Министерство энергетики и электрификации УзССР поручило директору каскада Чирчикских ГЭС В. В. Завьялову временно исполнять обязанности директора строящейся Чарвакской ГЭС.

27 декабря. Министерством энергетики и электрификации СССР издан приказ об организации с 1 января 1966 года в составе треста Узбекгидроэнергострой строительного управления Чарвакской ГЭС — «Чарвакгэсстрой».

ГОД 1963.

Январь. В Ходжикент прибыли первые строители Чарвака Г. Арамбицкий, И. Каминский, Р. Эмиров, А. Стальнов, Н. Чернышёв.

2 января. Начальником строительства назначен Г. М. Арамбицкий. ,

9 января. Экскаваторщики Н. Колбасин, Ш. Можаров вынули первые кубометры грунта на отводящем канале.

15 января. Заложены фундаменты двух 16-квартирных домов, начато строительство лаборатории, столярного и арматурного цехов. «Средазэлектрострой» начал вести линию ЛЭП-10 киловольт от Газалкента до строительной площадки.

Приступили к строительству столярного и арматурного цехов.

Февраль. Начато строительство перевалочной базы, растворно-бетонного узла.

2 февраля. Организована дирекция строящейся Чарвакской ГЭС. Директором назначен Л.Г. Tax, главным инженером — Л. И. Швалёв,

Бригада И. Крестьянникова достраивает два двухэтажных дома, переданных стройке совхозом №14.

При строительстве Чарвакской ГЭС организована группа рабочего проектирования от «Саогидропроекта». Начальником группы назначен Л. П. Самсонов.

Из Янгиера прибыли первые автомашины автобазы № 11.

Строятся два 16-квартирных дома, коттеджи в жилгородке, который позже переименован в «Солнечный». Возводят их бригады А. Выдрина, И. Крючина, И. Еланцева.

27 февраля. Первое партийное собрание. Присутствовало семнадцать коммунистов. В состав партбюро избрано семь человек.

Арматурный цех участка подсобных предприятий выдал первые металлоконструкции и армокаркасы.

Бригада сантехников Ивана Махенькова приступила к прокладке траншей под коммуникации в Солнечном городке. Первую траншею прокладывает экскаваторщик Пётр Рогачёв. Трассу разбивал мастер Александр Матвиенко. Начальником участка работает Николай Бородулин.

1 марта. Произведён первый массовый взрыв на дороге Ходжикент — Чарвак.

2 марта. Состоялось первое комсомольское собрание. Присутствовало 20 человек.

5 марта. Первое профсоюзное собрание.

Начато строительство железной дороги Барраж — Чарвакская ГЭС. Мостопоезд № 451 возводит мосты и другие дорожные сооружения.

Гидроспецстроевцы начали разработку породы на съездах к входному порталу и подходным штольням. Бригада проходчиков Д. Джалилова пробивает штольни, шурфы на входном оголовке.

На полигоне сборного железобетона изготовлены первые железобетонные конструкции для жилищного и промышленного строительства.

Временный бетонный завод дал первые кубометры продукции.

Бригады Виктора Воронина и Виктора Белякова начали прокладку электролинии к строящимся объектам. Возглавляют работы мастер Г. Чкалов и прораб В. Алексенко.

В район Каранкуля доставлены первые 15 вагончиков.

Управление строительства справляет новоселье в новом здании.

Возведён временный деревянный мост через Угам.

Начато строительство автобазы на 400 автомашин.

Бригады И. Масягина, А. Бышова приступили к строительству спального корпуса, 27-квартирного дома № 2.

Апрель. Начато строительство автодороги в Ходжикентский карьер галечника.

Взорвано 100000 кубометров породы. Экскаваторщики З. Алкаров, М. Мустаков, В. Можаров начали разработку входного оголовка

19 апреля. В районе верхнего оголовка произведён массовый взрыв, его осуществили В. Калин, В. Неустроев, В. Бедарев.

Дорожно-строительное управление №2 и управление механизированных работ приступили к строительству дороги Газалкент — Чимган.

5 мая подключена подстанция «Шкода», на строительную площадку подана электроэнергия.

Начата выемка автодороги через реку Угам.

В городок Приморский завезено 20 домиков «СПД».

17 мая. Произведён массовый взрыв на прижимном участке.

Июнь. Бригады Ивана Крестьянникова, Ивана Вашенина и Ивана Зарихина (прораб А. Пятерёв, мастер А. Кайгородов) приступили к строительству щитовых домов в городке Приморском.

1 августа. Запущен 50-кубовый компрессор на левом берегу.

10 августа. Начата автодорога на гребень плотины.

15 августа. Сданы в эксплуатацию шесть щитовых домов.

 

ОГНЕННЫЕ АВТОГРАФЫ

Из разных блокнотов

 

ПЕРВАЯ ОБЕЧАЙКА

 

Пришло время, когда заговорили и о монтажниках. На планерках, на совещаниях. На это была причина. Запаздывали с монтажом открытой металлической трубы, разделительного бычка. Старший прораб Гидромонтажа Вячеслав Щурков нервничал:

— Дайте фронт работ! Не к чему по-настоящему приложить руки монтажникам.

В конце сентября шестьдесят пятого «лед тронулся». На первую берму отводящего канала въехала специальная мазплощадка. На ее платформе — огромное одиннадцатиметрового диаметра кольцо обечайки. Григорий Швец, Геннадий Зубрицкий, Алексей Казачкин надежно закрепляют стропы.

— Вира!— отдает короткую команду старший прораб Василий Даниленко. Натягиваются тросы. Двадцативосьмитонное «кольцо» вздрогнуло, оторвалось от бетона, медленно поплыло к опорным колоннам. Пятидесятитонный козловой кран пошел по рельсам. Управляет им Анна Величкина.

— Майна!— доносится до ее слуха еле слышная команда снизу.

Сантиметр за сантиметром обечайка опускается вниз. Вот она коснулась бетонных опор. Приподнялась. Сильные руки монтажников с помощью канатов чуть развернули ее. И обечайка стала в проектное положение. Надолго. Навсегда.

 

КРАН В СТРОЮ

 

Вверху на тросах — тяжелая стрела. Внизу — в промокших брезентовых куртках и плащах монтажники бригады Николая Бученко. Вот уже несколько дней длится нелегкая работа по подъему крана. Сорокаметровую стрелу нужно было нарастить еще на десять метров, самые трудные — последние десять. Монтажники тщательно готовились к этой операции. Проверили все крепления троса, лебедки. Дождь шел несколько дней, улучшения погоды не ожидалось.

Решили поднимать в непогоду. Кран нужен бетонщикам, монтажникам. Без него невозможно монтировать металлоконструкции входного оголовка, нельзя укладывать бетон.

Наступил час подъема последней вставки. Из котлована входного оголовка выведены механизмы, ушли люди. Василий Даниленко дает сигнал подъема. Монтажники Николай Обухов и Владимир Курелюк включают мощные электрические лебедки. Барабан медленно наматывает трос, вот он натянулся до предела, вздрогнула башня, и многотонная махина медленно поползла вверх. Через сорок пять минут последняя вставка установлена на место, зажаты тормозные колодки. Туда, на сорокаметровую высоту, взбираются Николай Бученко, Николай Обухов и другие монтажники. Они устанавливают шпильки, затягивают болты, снимают связи. Идет сырой снег, дует пронизывающий ветер.

Поздно вечером на планерке Вячеслав Щурков доложил: «Кран смонтирован. Опробован. Завтра можно включать в дело».

 

ВНИМАНИЕ! РАДИОАКТИВНО!

 

Каждое утро на монтажной площадке «Гидромонтажа» выставляют знаки: «Внимание! Радиоактивно!» Тот, кто впервые увидит это предупреждение, удивляется: «На Чарваке радиоактивный источник!» А для монтажников работа мастера-контролера Леонида Биндера стала привычной. Вместе с женой Ольгой он «прощупывает» швы обечаек отводящего канала, входного оголовка. Все сварочные работы высокой точности находятся под их контролем. И хотя работы ведут дипломированные сварщики — специалисты высокого класса — никто не может гарантировать, что шов не имеет раковин, трещин, шлаковых включений. Человек не может заглянуть внутрь шва. На помощь ему приходит гамма-аппарат для промышленного просвечивания. Процесс фотографирования прост: с одной стороны на шов ставится прибор, с другой — кассета с фотопленкой. На долю секунды открывается затвор прибора, лучи просвечивают металл. Фотография шва готова. Есть и еще один метод проверки — ультразвук. Им в совершенстве владеет Ольга. Каждый шов она проверяет ультразвуковым рефлектором. Если в шве окажется малейший изъян, то на экране прибора вырисуется импульс в виде кривой. На этом месте ставится мелом крестик, шов выдувается угольным электродом, заваривается снова.

 

СВОИМИ РУКАМИ

 

Изготовить в срочном порядке три обечайки — такое задание получила бригада Бориса Сирина. Задача не из легких. На площадке Гидромонтажа не было вальцов, не было приспособлений для отторцовывания листов. Вальцы привезли из Токтогула, торцевали листы вручную. Через двенадцать дней после получения задания тяжеловесный трайлер направился от базы Гидромонтажа в сторону отводящего канала. На его площадке лежала огромная обечайка. Ее почти невозможно было отличить от изготовленных в заводских условиях.

— Золотые руки у наших ребят,— говорит бригадир.— А как они работали, выполняя срочный заказ! Понятия «семичасовая смена» для них не существовало. Заказ выполнили досрочно. Именно эти три обечайки сдерживали фронт работ гидромонтажникам. Их первыми нужно было задвинуть в туннель.

И вот огромное «кольцо» уже повисло в воздухе под козловым краном и стало опускаться вниз. На другой день опустили вторую обечайку, потом — третью. Сварили их между собой.

В обетонированных ранее обечайках установлена электрическая лебедка, от нее к звену из трех обечаек тянутся «нити» полиспаста. Включены моторы. Металлическая громада медленно двигается на салазках по смазанным солидолом рельсам в туннель.

У гидромонтажников горячее время. На Чарвак приехал начальник Гидромонтажа Василий Романович Перерва. Он непосредственно возглавляет работы. Бригада Алексея Казачкина работает в три смены. Ее укрупнили. Смены возглавляют старшие прорабы В. Щурков, В. Даниленко и прораб Н. Писанский. Отлично трудятся слесари-монтажники Григорий Швец, Михаил Салтыков, Федор Лукин, Николай Морозов, Иван Гранченко, Геннадий Максимов, Рустам Байбиков. Они изо дня в день перевыполняют в полтора—два раза сменные задания. Качество отличное.

 

ЗАТВОР СМОНТИРОВАН

 

Серебристая краска ровным слоем ложится на обетонированные металлические закладные входного оголовка. Клеть с двумя монтажниками-малярами все ниже опускается в глубоченный колодец — паз для затворов. Оттуда, с двадцатиметровой глубины, доносятся, многократно отразившись от стен, искаженные слова команды. Сделаны последние мазки. Виктор Ерофеев, Иван Гранченко опускаются на металлическое днище входного оголовка, через несколько минут они поднимаются по крутым лестницам на монтажную площадку, снимают ремни, посеребренные краской спецовки, с минуту любуются сверху своей работой и снова берутся за дело. Павел Максютов воздушно-дуговым резаком зачищает пазы. Ерофеев, Гранченко опускают в колодец отвесы. Мастер Виктор Суровцев, старший прораб Василий Даниленко с помощью рулеток уточняют, не сместились ли закладные во время бетонирования.

— Чистая работа,— с удовлетворением отмечает Даниленко.— Молодцы, ребята! Отклонение от проекта 2—4 миллиметра. Замеряется длина секции затвора — 12 метров 225 миллиметров.

—^: Вес секции — 37,4 тонны,— поясняет мастер Виктор Суровцев,— затвор состоит из пяти секций. Общий пес — 187 тонн.

— Чем же вы будете устанавливать эти громады?

— Вот этим краном,— показывая на кран ЭС-3, говорит мастер.— А вот и крановщик, который будет поднимать, познакомьтесь — Алексей Цветков.

Машинист только что спустился из кабины на землю. Он подходит к механику Владимиру Крапивному.

— Можно начинать подъем. Все готово,— докладывает Алексей.

— Ведь этот кран рассчитан на подъем тридцати тонн,— осторожно высказываю опасение механику.

— Вчера провели статическое испытание на устойчивость. Все в порядке. На кран можно положиться.

Виктор Суровцев еще молод, но за плечами богатый опыт. Работал на строительстве гигантских электростанций: Куйбышевской, Волгоградской, Братской, Красноярской. Полтора года назад приехал на Чарвак. Активист, отличный организатор. Избран заместителем председателя постройкома.

Секцию облепили монтажницей. Владимир Буравлев, Иван Котельников, Николай Обухов, Иван Гранченко производят строповку. Взмах рук вверх. Трос натягивается. Секция поднимается, плывет к колодцу, повисает над ним. Начинается спуск. Проходит не больше десяти минут — конструкция уже покоится на новом месте, в заданном ей положении.

Речей не было. Поздравлений тоже. Пожали друг другу руки. Сильные руки. Ими смонтированы на входном оголовке сотни тонн металлоконструкций, богатырь-кран КБГС-101, стрела которого сейчас проплывает с бадьей высоко над головами. Машинист башенного крана включил сирену. Она разнесла в ущелье весть о важной победе коллектива «Гидромонтажа», начался завершающий этап в строительстве входного оголовка.

Через пять дней гидравлические домкраты приподняли на несколько миллиметров 183-тонную громаду — затвор.

Владимир Буравлев, Николай Морозов взялись за бензокислородные резаки. Кинжалы огня врезались в консоли, на которых держался затвор. Сверху сыплется дождь искр. Они рождаются под электродом, который только что вложила в держак Мария Саломатина. Она приваривает к пятой секции упор.

Бригадир Виктор Ерофеев, слесари-монтажники Иван Гранченко, Иван Котельников, Борис Тузяк готовят затвор к опусканию в паз: осматривают механизмы, наливают масло в напорную установку, проверяют трубки, соединяющие маслонапорную установку с домкратами, подтягивают резиновые прокладки. Консоли отрезаны. Упоры приварены. Все подготовлено.

— Приступить к опусканию затвора!— отдает распоряжение мастер Виктор Суровцев.

По лестницам на металлические площадки, где установлены домкраты, поднимаются четверо. Они быстро откручивают вентили. Борис Тузяк включает насос. Давление на манометре 100 атмосфер. Затвор ползет вниз. Это победа! Победа монтажников. Мастера-коммуниста Виктора Суровцева.

Затвор смонтирован за пятнадцать дней. График опережен на десять дней.

 

КОРЧАГИН НА ЧАРВАКЕ

 

Переходной участок в сполохах электросварки. На металлическом полу гаснут тысячеградусные звезды. Эти звезды рождены людьми.

Ночью гидроспецстроевцы завершили цементацию пола переходного участка. Нужно срочно заварить отверстия.

Вячеслав Щурков, начальник участка Гидромонтажа, утром пришел в бригаду.

— Гидроспецстроевцы застрянут в лотке, если через двадцать четыре часа мы не выполним сварочные работы. Им нужно пропустить через этот участок воду из туннеля.

— Ребята не уйдут, пока не будет заварена последняя «дырочка»,— смахнул пот со лба бригадир Павел Корчагин.

А трубочек 108! Их надо срезать. Поставить заглушки. Намертво заварить. Зачистить швы. В бригаде же только семь человек, и они уже достаточно поработали.

Аркадий Чист заложил электрод в раскаленный держак, опустил на лицо- щиток. Чуть поодаль склонились над дугами сварок Григорий Дорошкин, Аня Гернец, Федя Болоцкий. Каждый работает сосредоточенно, молча. Каждый, по-видимому, о чем-то думает. Бригадира же мысли уносят в далекое прошлое. Припомнились фронтовые дороги, по которым шагал вчерашний ремесленник, слесарь в погонах сержанта, шатал через обугленные деревни, разрушенные города. Вернее, идти приходилось немного, больше продвигались ползком. Под свист пуль и разрывы снарядов. Враг еще был силен, яростно сопротивлялся. Шел апрель 1944 года. Под Ковелем в Белоруссии почти под ногами у Павла разорвался вражеский снаряд. Очнулся в госпитале. Кругом немая тишина. Понял — контужен. Только через полгода вернулся слух. «К строевой службе не годен» — прочитал горькие слава в военном билете.

— Поезжай на Волгу, отдохни, подлечись в домашних условиях, —прощаясь оказал главврач.

— Спасибо, доктор, за то, что поставили на ноги, а долечиваться будем после войны.

Тремя днями позже поезд увозил Павла Корчагина на Запад. Иначе он поступить не мог. Шли последние месяцы войны. Его боевые друзья били фашистов уже на территории Германии.

И снова передовая. Грохот. Огонь. Взвод Корчагина одним из первых ворвался на улицы Берлина. Солдаты, танки лавиной двигались к рейхстагу. Павел видел, как над рейхстагом взметнулось алое знамя.

— Ура!— закричал он вместе со всеми, поливая из автомата по серому дому, в котором засели вражеские пулемётчики. И в это время сноп огня вспыхнул перед глазами. Это громыхнул фаустпатрон.

День победы Корчагин праздновал в госпитале. Ранение оказалось легким, осколочным. Через месяц выписался. Пошел в авиационное училище — сбылась мечта детства. Учился успешно. О ранах стал забывать. Перед окончанием училища строгая медицинская комиссия твердо сказала: «Нет! Летать по состоянию здоровья нельзя!»

— Не падай духом, Пашка!— успокаивали товарищи.— Найдешь себе дело по душе.

И нашел. Стал работать на химическом заводе, лаборантом. Но судьба, видно, до конца решила испытать характер Корчагина. Взорвался реактор. Цех полетел в воздух, а Павел — на землю со второго этажа. Хлором обожгло лицо, грудь.

— В рубашке ты родился! Единственный шанс из миллиона остаться в живых, и то тебе достался,— говорили Павлу.

Лечил в Москве профессор. Лечил долго. Поставил на ноги. Лишь оспинки небольшие остались на лице.

Потом строительство Горьковской ГЭС. Потом Братская. Монтировал краны, эстакады. Бригадирствовал. Потом — Чарвак. Монтировал кран на входном оголовке, металлические плиты, облицовки затвора на отводящем, изготовлял каркасы на потерне.

В два часа ночи сполохи на отводящем погасли. Сварщики выполнили работу за фантастически короткий срок. В обычных условиях потребовалось бы не менее четырех смен.

— Не запятнали марку! Настоящие корчагинцы!— сказал старший прораб Вячеслав Щурков.

 

ГОРЯЧИЕ СУТКИ

 

До перекрытия осталось меньше двадцати дней. За это время нужно демонтировать кран КБТС-101, стоящий на перемычке, взорвать более десяти тысяч кубометров скалы, вывезти ее, чтобы открыть путь воде.

Совещание было коротким. Обсуждался единственный вопрос — демонтаж крана. Информирует начальник Чарвакского участка спецуправления Анатолий Петрович Галев.

— На демонтаж по нормам положено 300 часов. Мы себе не можем позволить такой роскоши. Этот срок нужно сократить, по крайней мере, в два раза,— говорит он.

— Сделаем, Петрович, не первый кран демонтируем, — спокойно произнес Николай Никитенко. Это опытный бригадир. Ему можно верить.

— Через сто часов кран будет лежать на земле,— подтверждает Николай Калашников, тоже бригадир и тоже не из новичков.

— Ну что ж, за работу! Все необходимое имеется.

Многие годы работают вместе эти люди. Строили Уч-Курганскую ГЭС. А. Галев был бригадиром, в его бригаде работали И. Калашников, Н. Никитенко. Монтировали краны, оборудование. Затем вместе поехали на Чардарин-скую ГЭС. Там Анатолий Петрович был назначен прорабом. Калашников, Никитенко, Шкуренко стали бригадирами. Закончили строительство гидростанции, приехали на Чарвак. Их руками монтировались бетонные заводы, цементные склады, мост через Чирчик, компрессорные. Монтажники смонтировали тысячи тонн арматуры на отводящем канале, в туннеле, на входном оголовке. На этих людей можно положиться. Если пообещают — сделают.

Бригады работали по двенадцать часов, работали как никогда. Так же работал и главный инженер участка Эдуард Таджиев, и начальник Анатолий Петрович Галев, и слесари-монтажники высокой квалификации Николай Шамин, Виктор Бирюк, Василий Ледяев, Юрий Пандырев и водитель Станислав Максютов.

Кран был демонтирован менее чем за трое суток.

 

ХРОНИКА ЧАРВАКА

 

Сентябрь. 1 сентября открылись двери школы № 20. В неё пришло 300 детей. 95 строителей начали заниматься в школе рабочей молодёжи.

Октябрь. Сданы в эксплуатацию два 16-квартирных дома в Солнечном, двенадцать щитовых домов в Приморском.

8 октября произведён первый взрыв по врезке вспомогательного туннеля № 1.

Бригада Станислава Жукова начала проходку вспомогательного туннеля № 1. За месяц пройдено 18 погонных метров.

Ноябрь. Организован отдел рабочего снабжения при «Чарвакгэсстрое» Начальником ОРСа назначена Т. М. Федулова.

Начата автодорога к зданию ГЭС.

Сдано пять четырёхквартирных коттеджей в Солнечном.

Заработала насосная на правом берегу Угама. Вода подана в городок Солнечный.

На строительство ГЭС по путёвкам комсомола прибыло после демобилизации более 350 бывших воинов.

Декабрь. В Приморском смонтирована котельная. В жилые дома подано тепло.

Открыта первая рабочая столовая в городке Солнечном, За 1963 год выполнен объём работ на 5027 тысяч рублей, план выполнен на 120 процентов, вынуто, перемещено 1563 тысячи кубометров породы, в том числе управлением механизированных работ вынуто, отсыпано в насыпи дорог 305 тысяч кубометров, уложено 28 тысяч кубометров бетона и железобетона, уложено в различные сооружения 18 тысяч кубометров кирпича, построено 6814 квадратных метров жилья, в том числе 5 тысяч квадратных метров временного.

ГОД 1964.

Январь. Начато строительство постоянного моста через Угам.

Бригада Григория Петухова начала проходку строительного туннеля со стороны входного оголовка.

Февраль. В Приморском открыта столовая на 40 мест. В семи вагончиках. В вагончиках же —продовольственный и промтоварный магазины.

Март. Начата расчистка основания под плотину левого берега.

7 марта. Сдан в эксплуатацию 27-квартирный дом № 21.

8 марта. Вышел первый номер многотиражной газеты «Огни Чарвака».

25 марта. Завершена проходка первого вспомогательного туннеля длиною 268 метров.

Начата выемка под ядро плотины левого берега.

Апрель. Завершена разработка «креста» — сопряжения первого вспомогательного туннеля со строительным туннелем.

Май. Первый кинофильм и концерт в летнем кинотеатре, построенном в городке Приморском.

Начата проходка третьего вспомогательного туннеля.

Июнь. 1 нюня в летнем кинотеатре в посёлке Приморском перед строителями выступили артисты Ташкентской филармонии.

Июль. 3 июля состоялся первый выпускной вечер в вечерней школе рабочей молодёжи. За успешную учёбу и отличную работу начальник строительства объявил благодарность Закиру Саипову, Светлане Семёновой, Владимиру Южакову, Джуре Абдурахманову, Рустаму Махкамову, Хамидулле Юлдашеву.

Начата проходка вспомогательного туннеля № 2.

Сдана в эксплуатацию стационарная компрессорная на 250 кубометров воздуха в минуту.

Август. Сдан в эксплуатацию детский сад – ясли на 140 мест в Солнечном.

7 августа. Состоялось выездное бюро Чирчикского городского комитета партии. Обсуждён вопрос о ходе выполнения социалистических обязательств строителей Чарвака.

Бригада Леонида Семеняко приступила к монтажу шестиметрового блока под бетонирование сводовой части туннеля.

В Приморском открыт первый киоск по продаже газет, журналов, книг.

В Солнечном сдана в эксплуатацию школа на 964 места. Строили школу бригада каменщиков К. Хаджимуратова, бетонщиков — П. Саитбабаева, плотников — И. Крестьянникова и А. Карелина, отделочников Н. Вершининой, Т. Орловой, Г. Кузевановой, И. Крючина, А. Косаковского, изолировщиков И. Погорелец. Руководили работами мастер Д. Шамин, прорабы А. Слюдеев и М. Верхолан-цев.

Коллектив механических мастерских «Спецуправления» по предложению слесарей Г. Шарламова и А. Шилова изготовил трубогибочный станок, который по производительности превосходит заводской. На станке можно гнуть трубы четырёх диаметров.

Сентябрь. 1 сентября 1235 учащихся сели за парты в новой школе № 19. Вечером в школу рабочей молодёжи и школу мастеров пришли 300 строителей.

Создана группа проекта производства работ. Возглавляет группу П. К. Осокин.

Состоялось первое занятие литературной группы. Обсуждались стихи молодых поэтов Вениамина Филиппова, Анатолия Мулера.

Октябрь. Бригада И. Крестьянникова приступила к строительству щитовых домов в городке Юность.

15 октября. Избран штаб комсомольской стройки.

Бригада сантехников Н. Попова за шесть дней установила сантехническое оборудование в двенадцати квартирах, выполнив норму на 265 процентов.

В Солнечном организован здравпункт.

Пошёл бетон с «малого» завода. Начато строительство большого бетонного завода.

26 октября. В туннель пришли первые машины с бетоном. Бригада Леонида Семеняко приступила к бетонированию сводовой части туннеля. Проложены первые метры автодороги на правый берег, к плотине. При парткоме организован парткабинет. Заведует им М. Емельянова.

Ноябрь. Экскаваторщики И. Сульженко и В. Зыкин приступили к выемке скалы в котловане под здание ГЭС.

29 декабря. Произведена сбойка забоев в строительном туннеле. Бригады Григория Петухова, Георгия Шадуры и Михаила Тогуши встретились под землей.

За 1964 год вынуто 2202 тысячи кубометров грунта, отсыпано 398 тысяч кубометров, уложено 37 тысяч кубометров бетона и железобетона, 22,5 тысяч кубометров кирпича, сдано в эксплуатацию 16408 квадратных метров жилья.

 

ГОД 1965.

Январь. Состоялся партийно-хозяйственный актив, на котором подведены итоги работы за год, приняты социалистические обязательства на 1965 год.

Февраль. Через прижимный участок прошли первые составы, гружённые инертными материалами. Линия железной дороги протянута до Ходжикент-сая.

Начато строительство автодорожного моста через Чирчик в районе отводящего канала. Участок буро-взрывных работ приступил к бурению скважин под опоры.

Участок Николая Романчака приступил к цементационным работам в туннеле.

Уложены 120-тонные пролёты-балки под железнодорожный мост через Ходжикент-сай над дорогой, ведущей в городок Солнечный.

Март. Вступило в строй дробильно-сортировочное устройство производительностью 170 тысяч кубических метров инертных.

12 марта. Состоялось бюро Ташкентского обкома партии, на котором был рассмотрен вопрос о мерах по улучшению организации строительства Чарвакского гидроузла.

Открылись двери новой столовой на 100 мест в городке Приморском.

Начата выемка под автодорогу к Чирчикскому мосту.

Смонтированы три компрессора для подачи воздуха на правый берег Чирчика.

На правом берегу Чирчика забиты сваи под опоры моста.

Сдан в постоянную эксплуатацию транспортный мост через сай Ишак-Купрюк,

Малый бетонный завод 12 февраля установил рекорд — дал 201 кубометр бетона. Сменная норма выполнена на 140 процентов.

Рекорд установила и бригада проходчиков Григория Петухова — прошла сквозь скалы 60 метров за месяц.

Апрель. 2 апреля. В «Огнях Чарвака» опубликована телеграмма членов комплексной бригады Михаила Мурашова, в которой они выразили желание приехать из Братска на строительство Чарвака.

В городке Солнечном открыт новый магазин.

Начат монтаж арматуры блоков под бетонирование в туннеле. Бригада монтажников В. Япринцева выполнила месячный план на 150 процентов.

30 апреля. В городке Солнечном открылся летний кинотеатр на 600 мест. Участок Николая Романчака начал заполнительную цементацию сводовой части туннеля.

Май. Пущена компрессорная бетонного завода производительностью 40 кубометров в минуту. Решена проблема постоянного воздухоснабжения бетонного хозяйства.

Бригада проходчиков Михаила Тогуши вышла в сторону выходного портала.

Бригада Аркадия Пеганова приступила к бетонированию дороги Ходжикент — выходной портал.

Июнь. Приступили к прокладке дороги, ведущей к верховой перемычке и к ложу будущей плотины.

На стройке внедряются сетевые графики.

40 строителей сдали выпускные экзамены и получили аттестаты зрелости.

Начата проходка нижнего уступа строительного туннеля.

27 июня. Бригада Михаила Мурашова уложила первые кубометры бетона в отводящий канал.

Июль. Государственной комиссии сдана понизительная подстанция 110/35/6 киловольт.

Проходчики Гидроспецстроя приступили к разработке нижнего уступа строительного туннеля четырьмя забоями.

Начата дорога к верховой перемычке правого берега.

Идёт расчистка под опытную отсыпку плотины на правом берегу.

Бригада Виталия Ступина приступила к монтажу цементных банок.

Август. Начата выемка скалы из котлована под штольню № 5.

5 августа. Пущена во временную эксплуатацию первая секция из двух бетономешалок по 1200 литров большого бетонного завода и две «банки» цементного склада.

На отводящем канале бригада Алексея Казачкина смонтировала козловой кран.

В городке Солнечном открыта библиотека.

Даёт продукцию вторая секция бетонного завода.

Сентябрь. У коллектива участка В. Карабиневича на счету первые погонные метры опалубки нижнего уступа левой стенки строительного туннеля.

Бригада Алексея Казачкина установила в проектное положение первую обечайку открытой трубы одиннадцатиметрового диаметра на отводящем канале.

Начата отсыпка суглинистых материалов. Цель опытных работ — определить оптимальную толщину отсыпаемых слоев, необходимую влажность, количество проходов катка для получения проектного объемного веса ядра плотины и экрана верховой перемычки.

Октябрь. Бригада И. Масягина, А. Бабатаева и другие завершили строительство быткомбината на 16 рабочих мест. Закончено строительство новой столовой в городке Солнечном.

Семь обечаек на счету у бригады Алексея Казачкина за месяц.

Бригады Анатолия Гиблера и Леонида Семеняко завершили бетонирование свода строительного туннеля.

Бригада Григория Петухова завершила проходку туннеля в сторону выходного портала.

Ноябрь. Присвоены звания первым ударникам коммунистического труда М. Никоноренко, П. Кудренко, А. Истомину, Ю. Лубнину, А. Болденко, В. Пушкалову, А. Бабий, Ю. Коньёву, Н. Стальнову, А. Р. Радченко, Ю. Зотову.

Декабрь. Бригада Аркадия Пеганова уложила первые десятки кубометров бетона в днище входного оголовка. Арматурщики приступили к монтажу.

10 декабря второе дорожное строительное управление завершило строительство дороги Газалкент — Чимган.

Бригада Виктора Ерофеева из Гидромонтажа начала монтаж металлической облицовки днища отводящего канала.

Разрабатывается котлован под потерну.

Открылись двери клуба «Юность».

Бригада Александра Бученко приступила к монтажу крана «КГБС—101» на входном оголовке.

В 1965 году вынуто 4040 тысяч кубометров грунта, отсыпано 607 тысяч кубометров, уложено 715 тысяч кубометров бетона и железобетона, 17,4 тысячи кубометров кирпича, сдано в эксплуатацию 14808 квадратных метров жилья,

 

ПОЕДИНОК

Блокнот тринадцатый, май, год 1966-й

И снова бушует Чирчик. Насосы захлёбываются. Володя в ледяной купели. Авдей Авдеевич. Туннель в опасности. Вода рвётся к «кресту». Богатыри вы, хлопцы! Монтируется насос на отводящем. На плоту. Угроза ликвидирована.

 

В ночь с 5 на 6 мая Чирчик вздулся, рассвирепел. Кривая графика расхода воды в реке перпендикулярно подскочила вверх до цифры 700. Только вчера она держалась на цифре 300. Эту линию, означающую силу напора воды на перемычку, вычертили на бумаге только днем. Прораб же участка входного оголовка Рэм Симонов ощутил, зримо увидел силу Чирчика еще в шесть часов утра. Перемычка стойко сопротивлялась, но через час, другой грозные ручейки, разрастаясь на глазах, стали прорываться сквозь нее. Вот уже скрылось под водой днище входного оголовка. Прямая угроза нависла над туннелем. Люди, работающие под землей, еще не знали об опасности.

— Немедленно на перемычку!— отдает команду начальник участка.

Взревели два бульдозера, быстро поползли вверх по откосу и начали растаскивать по перемычке предусмотрительно завезенный днем скальный материал.

А вода все прибывала и прибывала. Насосы работали на пределе. Но не успевали откачивать и десятой доли наступающей воды. Дождевой поток сконцентрировался в горах и спустился в ущелье.

— Укрепим перемычку — зальет сверху, — с тревогой говорит Аркадий Пеганов.

— Через полчаса захлебнется насос, — подбежала к Аркадию мотористка.

— Придется принять холодный душ, — говорит мастер Абдушукур Гасанов.

Первыми в холодную весеннюю воду шагнули бетонщики Василий Хрущев, Павел Сатюшев, Джуманияз Джаматов. Вместе с мастером они подняли насос на полметра.

Подъехал главный механик управления гидротехнических сооружений Владимир Яковлев. Он, сразу оценил положение и грозившую опасность. Три насоса через две трубы небольшого диаметра не в состоянии откачивать поступающую воду. Она уже начала затоплять туннель.

— Поднять насосы на высшие отметки. Приступаем к монтажу новой линии,— распоряжается он,

Через два часа насосы подняты на бетонные подкладки. Работают. Но каждому ясно, пройдет час, полтора и насосы остановятся — захлебнутся. Все силы брошены на прокладку трубы большого диаметра. Здесь электрики, бетонщики, плотники, слесари. Одни подтаскивают трубы, другие стыкуют их, третьи варят.

К 16 часам полутораметровый слой воды снова подступает к насосам.

— Придется еще искупаться, хлопцы,— говорит секретарь партбюро Владимир Шишкин. Вместе с Яковлевым он по воде направляется к насосу. За ними в ледяную купель шагнули электрик Владимир Еременко, бригадир слесарей Вадим Гнидин. Потянулись томительные минуты. Наконец, Яковлев подводит скрутку под насос.

— Поднимай! — звучит приглушенная дождем команда. Крановщик, сидящий в кабине на сорокаметровой высоте, ее не слышит. Выручают жесты. Насос медленно ползет вверх. Вот он повис над водой. Стрела крана повернула влево, к перемычке, и в это время Яковлев замечает, что насос не двигается.

— Опускай!— кричит он, машет руками.—Опускай!

Оказывается, храповик зацепился за что-то в колодце.

— Сейчас проверим! — это голос Яковлева. Он по горло в воде. Видно, что-то тянет, напрягаясь из последних сил. Не получается. И вдруг... скрывается под водой. Ныряет прямо в ледяное нутро. Его нет, наверное, полминуты. Все, кто находился на входном оголовке, с тревогой смотрят на то место, где скрылась голова. Но вот он! Жадно хватает ртом воздух.

— Отцепил?— спрашивает Шишкин.

Нет!— отрицательное движение головы.

И Яковлев снова набирает в легкие воздуху, ныряет. И опять его долго нет.

— Судорога схватит — отдаст концы, — произносит чей-то голос с хрипотцой, приглушенно.

— Вира! — победно кричит посиневшими губами вынырнувший Яковлев.

Стрела медленно поворачивается к берегу. И неожиданно снова замирает. Отключилась электроэнергия. Электрик Александр Соболь спешит к крану, ищут повреждение. Под угрозой щит управления. Несколько сантиметров — и вода достанет до него. Но вот повреждение устранено, и насос устанавливается на новое место.

— В нашем распоряжении тридцать — сорок минут, — торопит Шишкин. — Не успеем — выйдет из строя портальный кран, потопит уже установленные насосы.

В 19 часов три насоса заработали на полную мощность. Вода перестала подниматься.

 

 

На перемычке авральные работы. Они начаты еще до рассвета. Непрерывно подходят груженые скалой и гравием машины. Все шире и шире становится лента, отделяющая входной оголовок от реки. Перемычка не намного, но все-таки опережает подъем воды, растет вверх.

Чирчик беснуется. С каждым часом все больше набираясь мощи, с огромной силой давит на перемычку, подмывает ее. Если река прорвет эту ненадежную преграду — перемычку, если не удастся остановить приток воды в туннель, катастрофы не избежать.

Отсыпкой руководит Авдей Авдеевич Звонцов. Авдей Авдеевич — опытный гидростроитель. Его редко можно встретить в кабинете. Он всегда находится на переднем крае: там, где трудно, где прорыв. Не клеилось с пуском бетонного — ежедневно проводил планерки, вникал в мельчайшие детали, «выколачивал» нужные материалы, оборудование. Учил, требовал, наказывал. За день успевает побывать и в карьерах камня, и на строящихся дорогах, и на основных сооружениях. Решает десятки вопросов. Работает от зари до зари. Больше. Его можно увидеть на объектах и поздно вечером, и ночью.

— Откуда столько энергии у этого человека!— невольно восхищаются молодые.

Уже двенадцать часов Звонцов не уходит с опасного участка, он появляется то здесь, то там, отдает распоряжения, подбадривает уставших, промокших людей.

А люди не замечали усталости. Бульдозеристы выводили машины на самый передний край откоса, чтобы как можно скорей и полней свалить грунт с ножа. Каждый чувствует ответственность за судьбу гидросооружений.

Из кабины подъехавшего КрАЗа выскакивает встревоженный шофер:

— Авдей Авдеевич! Только что снесло насыпной мост через Ишак-Купрюк. Тяжеловесы не пройдут!

—^: Все тяжелые машины в верховой карьер! — отдается команда.

Звонцов подходит к самой кромке перемычки, внимательно всматривается в поток.

— А ведь мост-то на подмогу нам пришел. Смотрите-ка, он отбил основной поток к правому берегу. Правду говорят, нет худа без добра.

— Насосы запущены, основная опасность ликвидирована,— сообщает по телефону начальнику строительства Авдей Авдеевич и добавляет.— Люди промокли до нитки...

Да, начальник и сам знает, как достается в таких условиях даже самая небольшая победа. Через час на входной оголовок газик доставил несколько бутылок «согревающего». Авдей Авдеевич наливает стаканы, подает Яковлеву, Шишкину, Гнидину, Еременко, Асанову.

— Грейтесь, вам это надо. Воевать еще долго.

Через четверть часа, немного согревшись, люди снова лезут в воду — на очереди четвертый насос.

Тяжелая обстановка сложилась в туннеле. В 8 часов утра вода, затопив котлован входного оголовка, проникла под своды. Вначале к этому отнеслись спокойно — четыре насоса работали исправно, на входном стоял пятый. Бетонщики продолжали укладывать бетон в лоток. Неожиданно положение резко ухудшилось. Вода стала подниматься на глазах. Как тяжело простуженный зачихал мотор насоса, установленного у входного оголовка, и заглох. Вода подобралась вплотную к другим насосам.

— Что делать? — спрашивает бригадир бетонщиков Яков Мануйко.

— Отсыпать перемычку из глины, утрамбовать, — советует заместитель главного инженера А. Подречнев. — Может быть, немного продержимся. Укладку бетона прекратите.

Проходят минуты длинные, как часы, и ко второму блоку подходит груженая глиной машина. За ней другая, третья. Глина расползается в воде, уносится потоком в глубь туннеля. Слышатся встревоженные голоса:

— Воду в решете не удержишь. Здесь нужна более надежная стена.

— Надо удержать! Иначе весь труд пойдет насмарку.

К месту отсыпки подошли главный инженер Гидроспецстроя Валентин Казарин, начальник СУ Гидроспецстроя Иван Ковалев, начальник соседнего участка Вячеслав Троянский. Почти по колено в воде проводится оперативное совещание. Докладывает начальник участка:

— На входном оголовке демонтируются насосы. Приток воды увеличивается. Пытались сделать перемычку из глины, не получается. Свариваем секции. На них натянем палатку.

— Палатка вряд ли удержит напор. Надо поставить еще один барьер на пути у воды.

В. Казарин принимает решение:

— Объявляю в туннеле аварийное положение. Все на работы по ликвидации аварии. Пришлем подкрепление, снимем людей с подходных штолен правого берега. Кроме установки палатки, надо отсыпать перемычку в районе «креста». Демонтированные насосы установить в подходной штольне. Произвести врезку в воздухопровод, через него можно перекачать озеро воды. Помните, здесь, на этом участке сегодня передний край! Не сможем остановить воду — к вечеру туннель будет промыт до блеска. А это уже катастрофа.

К входному оголовку подвезли двадцатиместную палатку. Но к туннелю уже не подъехать, не подойти — кругом вода. Выход находит Арнольд Аберле. Он предлагает опустить палатку сверху, с пятидесятиметровой высоты. Отыскали канат. Закрепили. Медленно начали опускать. Канат не выдержал, лопнул. Палатка летит в воду. Намокшую, весом в добрую тонну, ее волокут скопом. Анатолий Головушкин, Сайдали Махмудов, Леонид Нуянзин, Нариман Закиров натягивают, закрепляют полотно на всю ширину туннеля. В ход пошли лопаты, носилки. Из глины и камня насыпается пригрузка. Вода, наткнувшись на преграду, остановилась, медленно поднимается вверх.

За этой ненадежной перемычкой десятки людей убирают кабель, демонтируют насосы, электрические сборки. В районе «креста» третьей штольни отсыпается перемычка более капитальная, чем палаточная. Подходят машины с. глиной. Грунт разбрасывается, утрамбовывается.

У палаточной перемычки установлено дежурство. Уровень воды — на двухметровой отметке. Сквозь щели бьют фонтанчики, ручейки рвутся к «кресту». А там еле-еле успевают наращивать барьер.

Люди работают плечом к плечу на маленьком, сжатом бетоном участке. Кажется, прорвись верховая перемычка — они выстоят, удержат бушующий шквал воды. Впрочем, вряд ли кто думал о грозящей опасности, о том, что от «девятого вала», готового в любую секунду сорваться, сметая, уничтожая все на своем пути, их долгие часы спасал лишь брезент палатки. Звенья Головушкина, Нуянзина, Ждана, Филимонова сменяли друг друга через каждые шесть часов. На помощь к ним пришли бетонщики из бригады Семеняко. Не уходили и отработавшие свою смену. Мастер Альфред Коваленко, начальник участка Виктор Белоусов, бригадиры Леонид Семеняко, Яков Мануйко, Борис Шкутов, бульдозерист Григорий Вахушин ушли из туннеля только тогда, когда была ликвидирована опасность. Промокшие, продрогшие в туннельном полумраке, окруженные со всех сторон водой под руководством Юрия Степанова и Алексея Бондарева восемнадцать часов демонтировали насосы и монтировали их на новом месте.

В 19 часов они запустили два спаренных насоса, в 24 часа — еще два. Вода стала отступать.

— Молодцы вы, хлопцы! — подвел итог многочасовой борьбы в туннеле главный инженер Валентин Казарин.

 

Прораба управления спецработ Григория Ивановича Исакова поднял с постели энергичный стук в дверь. Было шесть часов утра. Ранним гостем оказался начальник участка Анатолий Галев, взволнованный, обеспокоенный.

— Беда!—отрывисто произнес он. Котлован под рисберму-ложку снова затапливает! Туннель и отводящий в опасности. Поднимай людей!

Брезжил рассвет. Дождливый, холодный. Горы скрыты завесой воды, туч. Недавно доставленный в котлован рисбермы тысячекубовый насос стоит на бетонных балках. Вокруг на островке — плети труб. Насос напоминает огромного осьминога, выброшенного прибоем на отмель.

Галеву припомнился вчерашний неприятный разговор на планерке в кабинете главного инженера строительства.

— Срок на монтаж двое суток, не больше,— настаивал М. Дурлештер.— Синоптики обещают дождь, непогоду.

— Сделаем все возможное, Моисей Шапсович, но нужно трое суток.

— Постарайтесь смонтировать быстрее!

Теперь о трех сутках не могло быть и речи. Судьбу решали часы.

Подъехала группа слесарей вместе с бригадиром Владимиром Чукисом.

— Обстановку вам характеризовать не надо. Сами видите. В вашем распоряжении не больше двадцати часов. Если не увеличится фильтрация. Увеличится — надо сократить и этот срок.

Крановщик завел кран. Застропили тринадцатиметровую трубу, весом около тонны. Но что это? Приподнятая труба не двигается в сторону.

— Кран не исправен! Дождь усиливается. Придется вручную. Упустим время, не наверстаем,— предлагает Чукис.

Труба уже наполовину скрылась под водой. Бригадир вместе с Гордеевцевым, Буруленко, прихватив с собой сварочные аппараты, поднялись к откосу, где предстояло произвести стыковку труб. Слесари Давгалов, Грановский, Эйтман, Кирюшка, Устинов, Кабанов приподняли конец трубы, подложили под нее шпалы, получился своеобразный рычаг, нажали на один конец, другой поднялся. Зашипел огонь сварки. Трубы схвачены между собой, намертво.

Вода наседала, она уже покрыла кислородные баллоны, бочки с бензином, подошла к электродвигателю — сердцу насоса. Связь с берегом вначале осуществлялась с помощью зыбкой доски, после обеда использовали наспех сколоченный плот.

Обвязка труб — сложное, кропотливое дело. Особенно сейчас, когда работать приходится в воде.

— Быстрее, ребята, без суматохи, без паники,— поторапливает прораб.

Уже давно сгустилась темнота. Прожекторы освещают крошечный островок, на котором сгрудилась горстка людей. Прошло уже семнадцать часов неравной борьбы. Островок исчез под водой.

На берегу у прожекторов электрики, руководители управления механизированных работ, стройки.

— Неужели не успеют?

— Кажется, уже не успели. Скоро и насос прикроет.

— Надо предупредить туннельщиков.

В половине первого 7 мая вода коснулась корпуса двигателя. И в эту же минуту заревел мотор. Упругая струя воды рванулась в сторону Чирчика.

На берегу облегченно вздохнули. Кто-то крикнул:

— Пошла!

— Ура!— донеслось снизу.

Угроза основным сооружениям и на этом участке была ликвидирована.

РЯДОМ С ОРЛАМИ

Блокнот тринадцатый, июнь, год 1966-й

Здорово стреляет! Каменный смерч. Биографии. Взрывы — это великолепно!

 

Горы любят тишину. Это известно. А тут ущелье вздрогнуло от протяжного, надрывного рева сирены. Тревога! В укрытия уходят люди. С горами шутить нельзя. Тем более, когда разговор идет по большому счету.

Проходит несколько томительных минут, и через небольшие интервалы то тут, то там по крутым косогорам, в котловане под здание ГЭС вздымаются вверх фонтаны камня и пыли. Ходуном заходила земля.

Невдалеке от укрытия артиллерийским снарядом грохнулась глыба, каменная шрапнель затарахтела по бревенчатому накату.

— Здорово «стреляет» Бакпаев! Чего доброго, в наш блиндаж угодит,— произнес кто-то.

Снова сирена трижды разорвала тишину. Отбой. Люди отправились на свои рабочие места. Скалы правого берега еще «дышали». Потревоженные камни срывались с мест, лавины с грохотом устремлялись вниз, к Чирчику. Медленно рассеивались завесы пыли и дыма, заполнившие ущелье. Там, на откосах, где несколько минут назад звучали взрывы, уже копошились человеческие фигурки.

— И как они только там держатся? Ведь почти отвесная стена?— обращаюсь к прорабу участка Юрию Ивановичу Степанову.

— Это бакпаевцы, скалолазы-проходчики. Им кручи нипочем. Орлы-ребята. Да и работают рядом с орлами.

По узкой тропинке, повисшей над пропастью, добираемся к проходчикам. Они орудуют кирками, лопатами — очищают тропу от взорванной породы.

Бригадир Владимир Бакпаев внимательно осматривает склон: нет ли угрозы сверху. Есть. Пласт после взрыва чуть сдвинулся с места, в любую минуту готов соскользнуть на тропу.

— Отойти за уступ!— командует бригадир.— Одеть каски.

Вверх поднимаются трое в двухкилограммовых ботинках скалолазов, связанные друг с другом капроновой веревкой. Шипы ботинок нащупывают едва видимые уступы, щели. Впереди Юрий Большаков, широкоплечий, как и положено скалолазу, крепко сбитый. За ним бригадир. Замыкает тройку Виктор Загуменнов. Метр, два, пять. Это для нас. Для них это сто, двести, пятьсот, множество сантиметров. Наконец, они у цели. Бакпаев выдалбливает углубления — упоры, поднимается на уступ, захлестывает веревкой надежный валун.

Ломик с размаху вгоняется в щель. Рывок, другой. Многотонная глыба нехотя поползла вниз. Через мгновение скала крякнула, застонала, и весь пласт обрушился на тропу, перехлестнул ее, прогромыхал к воде, обрастая камнями-спутниками. А человек, породивший камнепад, оттолкнулся ломиком от скалы, повис на капроновой нитке, пропустил мимо себя каменный смерч. И снова маятником возвратился на свое место. Постукал ломиком по скале, сковырнул несколько камешков, широко улыбнулся: «Порядок. Начинаем спуск!»

Опять пошли в ход кирки, ломики, затарахтел в руках Надыра Замалетдинова перфоратор. Пробивается тропа. В гранит с воем вгрызается победит. Забуриваются шпуры. Завтра они будут начинены взрывчаткой. И снова вздрогнут скалы. Через несколько месяцев широкая лента дороги подойдет к транспортной штольне, к потерне. А сегодня скалолазы-проходчики с риском пробираются по головокружительным откосам, киркой, ломиком, перфоратором, аммонитом отвоевывают крохотные пятачки, закрепляются на них. По частям поднимают на капроновых веревках бурильный станок, собирают его под «наблюдением» орлов, которые никак не хотят покидать обжитые тысячелетиями скалы.

Кто же эти люди, дерзнувшие покорить неприступное?

Владимир Бакпаев рос в Бекабаде. После школы освоил профессию электрика. Работа нравилась. Но прочитал как-то книжку о взрывниках, и загорелся новой профессией. На строительстве Таджикской насосной работает в бригаде взрывников. В парне заметили смекалку, любовь к опасной, гордой профессии. Послали учиться. На Чарвак Владимир приехал одним из первых. На его счету более миллиона кубометров взорванной породы, сотни метров пройденных шурфов, штолен. Сюда же приехали и его братья, Анатолий — старший и младший — Виктор. Они тоже стали взрывниками, работали в одной бригаде.

У Юрия Большакова другая биография. Он работал в Ташкенте киномехаником на кабельном заводе. В Чарвак приехал два года назад. Посмотрел завороженными глазами на стройку и решил: мое место здесь. И вскоре перевез сюда семью. Жена — крановщица, строит дома. Оба работают на высоте.

Валентин Крестьян. Колхозный тракторист. Армия. Попросился на стройку. Понравилось. Пробурил тысячи скважин на дорогах,

— Отличный работник,— говорят о нем,

Из Казани приехал Надыр Замалетдинов. Имеет специальность крановщика. Не было работы по специальности. Освоил новую — проходчика.

— Сейчас на кране не просидел бы и неделю. Горы — это здорово! Взрывы — это великолепно! — кричит Надыр, не выключая перфоратора.

Подходит бригадир с пропыленным, обветренным лицом, кладет руку на плечо бурильщика. Перфоратор замолкает.

— Надо сковырнуть вон тот камешек! — бригадир показывает вниз. — Он висит над входом штольни. А там во вторую смену будут работать люди.

— Раз надо, сковырнем.

Скалолазы, перепоясанные веревкой, карабкаются навстречу опасности по маршруту, доступному только им.

 

ХРОНИКА ЧАРВАКА

ГОД 1966.

Январь. В городке Юность сданы в эксплуатацию два 36-квартирных дома, детсад-ясли на 140 мест. Смонтировано 15 домиков ПДУ.

Бригада Аркадия Пеганова забетонировала первый 500-кубовый блок на входном оголовке.

Начата выемка скалы на глубинном водоприёмнике.

11 января. Звено Александра Арсенова уложило в блок камеры затворов отводящего канала за шесть часов 225 кубометров. Бетон принимал Юрий Карпович, прорабатывали Николай Виноградников, Василий Золотопуп, Николай Шолох.

Февраль. Начата отсыпка десятиметрового слоя опытной плотины.

Завершены работы по отсыпке зуба верховой перемычки.

Бригада Григория Петухова приступила к проходке четвёртой подходной штольни — к турбинным водоводам, на правом берегу Чирчика. Бригада Анатолия Мысливцева врезалась в скалу — начала проходку шестой штольни.

Забетонировали правый блок «зуба» отводящего канала.

Бригада Николая Бученко на входном оголовке смонтировала кран-великан «КБГС—101».

В Солнечном открылись двери молодёжного кафе «Юность».

В посёлке Чарвак открыта гостиница на 80 мест.

Гидроспецстроевцы приступили к укладке бетона в лоток строительного туннеля.

При управлении «Чарвакгэсстроя» создано бюро по рационализации и изобретательству.

Март. В автобазу № 11 прибыли первые 27-тонные богатыри БелАЗы.

Коллектив участка Николая Романчака начал производить опытные цементационные работы на левом берегу Чирчика на основании ядра плотины.

Начаты работы по выемке потерны левого берега. Пятнадцать рационализаторских предложений было рассмотрено на очередном заседании БРИЗа.

Вступила в строй компрессорная на 300 кубометров. Воздух подан по трубопроводу, проложенному через Чирчик в четвертую и пятую подходные штольни.

29 марта, в день открытия XXIII съезда КПСС, на правой берме отводящего канала, состоялся митинг строителей гидроузла. Участники митинга направили в адрес съезда телеграмму. Они рапортовали съезду о досрочном выполнении квартального плана строительно-монтажных работ, заверили участников съезда, что Чарвакская ГЭС будет построена в намеченный срок.

Накануне съезда большая группа передовых строителей была принята в ряды Коммунистической партии Советского Союза: шофёр X. Аширбоев, электросварщики С. Коробков, П. Деменчук, слесарь-монтажник И. Пузырёв, лаборантка Н. Хакимджанова, взрывник Е. Кравцов и другие.

Произведены испытания реконструированного монтажниками Спецуправления моста через сай Ишак-Купрюк. Открыт путь к отвалам и карьеру 25-тонным МАЗам и БелАЗам.

Коллектив участка Геннадия Боёва приступил к опытной отсыпке плотины на левом берегу Чирчика.

Бригада взрывников Владимира Бакпаева в дни работы съезда подготовила и произвела массовый взрыв. Разрыхлено, отброшено в сторону шестьдесят тысяч кубометров породы. Это был салют съезду партии.

Апрель. Хороший подарок строителям Чарвака преподнёс в дни работы съезда коллектив строителей участка А. Слюдеева: в городке Приморском открыт магазин.

Начали работать курсы инженерно-технических работников по изучению методов ведения работ по сетевым графикам. Занятия проводят научные работники Академии наук Узбекской ССР.

В здании гостиницы открылось почтовое отделение связи.

Подготовлен к сдаче под бетонирование двадцатидвухметровый участок днища потерны. Работы выполнены управлением механизированных работ.

Комплексная хозрасчётная бригада Аркадия Пеганова забетонировала стены первого яруса входного оголовка.

Май. Участок дорожных работ приступил к реконструкции моста через Чирчик в районе Ходжикента.

Завершён монтаж оборудования автоматической телефонной станции в Солнечном городке.

4 мая. Пятитысячный коллектив строителей Чарвакской ГЭС отработал сверхурочно два часа. Заработанные деньги направлены в фонд помощи пострадавшему от землетрясения населению Ташкента. «Чарвакгэсстрой» направил в Ташкент 12 палаток, 10 домиков «СПД» и «ПДУ». Принято решение передать 18 благоустроенных квартир жителям Ташкента, потерявшим в результате стихийного бедствия жильё.

Бригада Аркадия Пеганова уложила первые десятки кубометров бетона в потерну.

На сессии поссовета по результатам конкурса, проведённого газетой «Огни Чарвака», даны новые наименования жилмассивам: Приморский, Солнечный, Юность, Гидростроитель, введена новая нумерация домов.

5—6 мая. Строители выдержали суровое испытание. Они отстояли основные сооружения от паводка.

Июнь. По предложению бетонщика Гидроспецстроя Валентина Ждана бригада Леонида Семеняко отработала два дня бесплатно: заработанные деньги перечислены на расчётный счет № 170064, в фонд помощи населению Ташкента.

Начата выемка дороги к верховой перемычке левого берега.

БРИЗ подвёл итоги двухмесячника по сбору и внедрению рационализаторских предложений, 24 предложения одобрены. Лучшими рационализаторами признаны Ю. Рахманов, В. Ключанцев, Л. Ополев, И. Лисов.

До перекрытия реки Чирчик осталось сто одиннадцать дней. За это время надо уложить в основание сооружения 56240 кубометров бетона. С 9 июня газета «Огни Чарвака» из номера в номер начала публиковать сводку о количестве бетона, уложенного за неделю.

Бюро Чирчикского горкома комсомола приняло решение о шефстве над комсомольской организацией Чарвака.

22 июня. Управляющий трестом «Узбекгидроэнергострой» П.П. Фалалеев провёл первое заседание штаба по перекрытию реки Чирчик

Начата укладка бетона в рисберму отводящего канала.

Июль. Более 350 студентов высших и средних учебных заведений Иркутска, Москвы, Новосибирска, Волгограда приехало на строительство Чарвакской ГЭС. Студенты отряда «Дружба» приступили к строительству водозаборных сооружений, здания вечернего техникума, линии электропередач, рисбермы.

Бригада Ивана Царёва завершила бетонирование дороги выходной портал — Ходжикент.

Пущен в эксплуатацию асфальтобитумный завод.

22 июля. Бригада М. Мурашова за 18 часов уложила 556 кубометров бетона в блок открытой трубы. Отлично в этот день поработали звенья М. Тюрюханова, Е. Клюева, А. Аксёнова.

Бригада монтажников Юрия Петрова смонтировала закладные части камеры затворов второго яруса.

Автосварщик-наладчик Николай Зайцев приступил к автоматической сварке плит металлического пола переходного участка.

Бригада Виктора Ерофеева завершила монтаж воздуховодов на входном оголовке.

Мурашовцы приступили к отделочным работам на отводящем канале. Отделку стен производят Н. Маманазаров, А, Чуйков, У. Алимов, В. Шулимов и другие.

Август. Участок Юрия Рахманова широким фронтом развернул работы по асфальтированию дороги Ходжикент — Солнечный городок.

С 1 августа начались занятия на курсах по подготовке шоферов третьего класса, с 15-го — по подготовке шоферов первого класса.

6 августа, накануне Дня строителя, сданы в эксплуатацию детсад-ясли на 140 мест в городке Солнечном.

Тринадцати лучшим работникам Гидроспецстроя присвоено звание ударников коммунистического труда. Среди них В. Бойченко, И. Михайлов, А. Мюллер, М. Тен, В. Нуянзин, Л. Семеняко, В. Ждан, Я. Мануйко, В. Тарасов, Р. Корпюшин, В. Кондаков, В. Катаев, В. Шестерин.

31 августа. Бетонный завод выдал 779 кубометров товарного бетона. Работали смены Ю. Карповича, А. Усманова.

За пятнадцать дней августа бригада Леонида Семеняко забетонировала 72 погонных метра лотка на заглублённом участке. Ежесуточно бригада бетонирует один блок объёмом 125 кубометров. Отлично работают звенья Леонида Нуянзина, Николая Красикова, Петра Борисова и Николая Лысака.

25 августа. Произведён последний взрыв в туннеле. Его произвели взрывники В. Калин и В. Неустроев из бригады А. Лисуна.

Последний месяц перед перекрытием Чирчика. Партком утвердил мероприятия, связанные с перекрытием. Намечены точные сроки. Чирчикский горком партии рассмотрел график, одобрил его. На стройке начались самые напряжённые дни.

Сентябрь.

1 сентября. Управление механизированных работ сдало под бетонирование правый и левый «зуб» рисбермы.

2 сентября. Бригада Мурашова приступила к бетонированию «зуба».

Коллектив УМР (участок Н. Рыбалкина) начал отсыпку камня в правый откос рисбермы.

3 сентября. Бригада А. Пеганова сдала под монтаж пазы затворов на входном оголовке.

4 сентября. Начаты работы по отсыпке банкета перекрытия,

5 сентября. За сутки бригада бетонщиков Гидроспецстроя А. Гиблера (участок В. С. Троянского) уложила в стены и лоток туннеля 310 кубометров бетона. Завершено бетонирование концевого участка туннеля.

6 сентября. Гидромонтажники доставили на место монтажа две секции затвора входного портала.

7 сентября. Завершены вскрышные работы на левобережном карьере камня, откуда камень уже доставляется на откосы рисбермы-ложки.

8 сентября. Уложены последние кубометры бетона в левую стену строительного туннеля.

9 сентября. Произведена обратная засыпка правой пазухи входного оголовка.

10 сентября. Закончена разборка перемычки до отметки 747,5. Работы выполнили экскаваторщики Николай Прорешный и Алексей Сычов, бульдозеристы Анатолий Авакубов и Геннадий Смирнов.

11 сентября. Бригада Николая Никитенко из Спецуправления смонтировала четыре балки железнодорожного моста через отводящий канал.

12 сентября. Бригада Алексея Казачкина завершила подгонку металлической трубы концевого участка до проектного положения. Последние обечайки сданы под сварку.

13 сентября. Звено Бориса Яновичуса из бригады Аркадия Пеганова уложило последние кубометры бетона во входной оголовок. Пегановцы приступили к отделочным работам.

14 сентября. Бригада Виктора Ерофеева опустила в паз две секции затвора.

15 сентября. Состоялось заседание рабочей комиссии по приёмке комплекса основных сооружений. Приступили к работе подкомиссии по приёму туннеля, входного оголовка, отводящего канала, металлоконструкций и мехоборудования.

16 сентября. Бригада Михаила Мурашова завершила укладку затрубного бетона на концевом участке строительного туннеля.

17 сентября. Бригады Е. Газерта, В. Тарасова установили металлические секции в пробках подходных штолен №№ 2, 3.

Монтажники Спецуправления завершают монтаж арматуры этих блоков.

18 сентября. Звено Николая Лысака из бригады Леонида Семеняко уложило последние кубометры бетона в лоток строительного туннеля.

19 сентября. Комсомольцы «Чарвакгэсстроя», Чирчикского индустриального техникума, школы № 19 вышли на воскресник по очистке основных сооружений.

20 сентября. Закончились вступительные экзамены на вечернее отделение Ташкентского строительного техникума. 214 строителей Чарвака успешно сдали экзамены.

21 сентября. Завершено бетонирование пробок строительного туннеля.

22 сентября. Произведена цементация пола входного оголовка.

23 сентября. Завершены бетонные работы, связанные с перекрытием на отводящем канале.

24 сентября. Экскаваторщики управления механизированных работ С. Алкаров, В. Полуэктов, бульдозеристы Н. Порошин, братья М. и Ш. Менсентовы разобрали низовую перемычку до отметки 743.

25 сентября. Гидромонтажники приступили к опробованию 183-тонного затвора на входном оголовке.

26 сентября. Участок Николая Романчака завершил цементационные работы в туннеле.

27 сентября. По низовому банкету отсыпано 19 тысяч кубометров грунта. Опробован затвор на входном оголовке. Завершены работы по рисберме. Произведены цементационные работы на переходном участке, камере затворов, закончена отделка отводящего канала, разделительного бычка, металлической трубы концевой части туннеля.

28 сентября. Завершены отделочные работы в туннеле.

29 сентября. Разобрана низовая перемычка до отметки.242, верховая — до отметки 244. Из туннеля выведена техника, вывезено оборудование. Основные сооружения готовы принять воду Чирчика.

30 сентября. 10 часов утра. Начато перекрытие реки Чирчик.

14 часов. Перекрытие Чирчика завершено. Вода пошла по искусственному руслу.

За 1966 год выполнены работы на 18 миллионов рублей. Вынуто, перемещено в отвалы, отсыпано в плотину, в верховую перемычку и дороги 6 миллионов кубометров породы, уложено в различные сооружения 143 тысячи кубометров бетона и железобетона, смонтировано 4 тысячи тонн металлоконструкций, построено 15300 квадратных метров жилья.

ГОД 1967

Введены в эксплуатацию детский сад на 140 мест в городке Приморском, прачечная на 500 кг белья в смену, база ОРСа, склад заполнителей при заводе стройматериалов, ЦРМХ, автобаза на 300 автомашин, гравиесортировка, водовод с водозаборными сооружениями на 6000 кубометров воды в сутки, дворец культуры на 600 мест, введено в эксплуатацию 9 тысяч кв. м. жилья.

Забетонировано 7 секций цементационной потерны, 9 секций левобережной транспортной штольни. Завершена укладка бетона в каньонную часть основания плотины (в пробку) — уложено 35 тысяч кубометров. Закончена засыпка каньонной части под плотиной со стороны верхнего бьефа, каньон ниже пробки сдан под засыпку. Уложено 2000 кубометров бетона в здание ГЭС. Правый водовод с вертикальным стволом сдан под монтаж металлической облицовки.

Завершена проходка турбинных водоводов. Уложено 4000 кубометров бетона в облицовку туннелей. Произведены вскрышные работы на верховом карьере № 50. Начата разработка этого карьера.

Подготовлен для разработки карьер № 32. Завершена в основном выемка под все основные дороги на косогорных участках. Выполнен значительный объём скальных работ в котлованах глубинного водоприёмника и катастрофического водосброса.

В течение года в плотину отсыпано 1630 тысяч кубометров камня и суглинка. Максимальная суточная выработка на земляных работах, связанных с отсыпкой плотины, достигла 18 тысяч кубометров. Уложено в различные сооружения 100 тысяч кубометров бетона и железобетона, 7,7 тысяч кубометров сборного железобетона, смонтировано 770 тонн металлоконструкций. В течение 1967 года выполнен объём строительно-монтажных работ на 16 миллионов рублей.

 

КОМСОМОЛЬСКИЕ СЕРДЦА

Из разных блокнотов

 

ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ

 

Комсомольское собрание состоялось 31 мая 1963 года. Присутствует сорок два человека. Собрание под открытым небом.

— Комсомольская стройка, а платить взносы некому,— возмущается Володя Яковлев, главный механик.— Эдак мы автоматически выбудем из комсомола.

— Здесь комсомольцы испытываются на прочность. Слабые ломаются, убегают или прячутся в кусты — крепкие остаются.

— А какой резон растрачивать время попусту? Ни потанцевать, ни в кино сходить.

— Если бы все так рассуждали, как ты, то не было бы ни Комсомольска-на-Амуре, ни Братска. Действительно, условия трудные, но от нас многое тоже зависит, от нашей активности...

— Действительно, трудно. Но сделано вами немало.

Членами комитета комсомола избрали Вику Золотухину, Владимира Суслова, Анатолия Мазурова, Бориса Мустафаева. Ребята хорошие.

Приехали пионеры из Чирчика. Вручили ценный подарок — тысячу книг.

— Куда такое богатство разместим?

— Если мне доверите...— начала было и зарделась высокая, стройная девушка.

— Ну что ж, Вика, это будет твоим комсомольским поручением.

На том и порешили: организовать в вагончике библиотеку на общественных началах.

К пятому июля у Вики осталось двести книг. Все разобрали. Изголодались люди по литературе. Вике Золотухиной помогает Николай Зибаров, электрик.

Комсомольцы каждый день выходят на воскресники — строят стадион на берегу Чирчика. Возглавляет энтузиастов инструктор по спорту Андрей Ибрагимов.

 

ДОБРОВОЛЬЦЫ

 

В ноябре шестьдесят третьего приехали добровольцы. Четыреста человек. Демобилизованные воины, комсомольцы. Разместились в холодных бараках. На улице слякоть. Ночь. Комнаты холодные. Окна не остеклены.

— А мы думали: солнце, зелень, фрукты...

— Все-таки автобус можно бы прислать вовремя...

— А как насчет розовой мечты, романтики?

—Коля, очерк напишешь? — это уже непосредственно к Третьякову.— Как никак, печатался в армейской газете. Приехал, наверное, за материалом для романа. Здесь, Коленька, только фельетоны писать, на простую информашку материала не сыщешь.

— С тобой поведись — пиши фельетон садись. Это уж действительно,— отвечает Николай Третьяков.

А что ему больше ответить? Нечего. Блокнот пока пуст. И никто, даже сам он пока не знает, что будет исписано этих блокнотов множество, и большинство заготовками для очерков.

Зеленые фуражки, бушлаты в управлении строительства выколачивают аванс. За душой ни гроша. В комитете комсомола — становятся на учет, в отделе кадров — устраиваются на работу, укладывают кирпичи, забуривают шпуры. В общежитиях — играют вечерами на баяне, поют комсомольские песни. Не стесняясь луны, целуют девушек. В школе — сидят за партами. Чувствуют себя как дома. Солдат — везде солдат. Саша Гетманчук, Максим Самардак, Иван Твердый, Женя Гурьев надели повязки дружинников. Где проходят — воцаряется порядок. Дмитрий Шамин сразу пошел в начальники — мастером на строительстве жилья.

Николаю Третьякову писать некогда: корпит над нарядами. Он — бригадир женской бригады. Строит бетонный завод. Опыта не хватает. Закрыл наряды по два с полтиной. А дивчины бойкие. После объяснения с бригадой спалось плохо. Начал вести дневник. Первые строки: «Народ в бригаде моей славный. Организация труда на стройке пока неважная, поэтому большую часть времени били баклуши. Получили на руки гроши. На такие деньги и холостяку не прожить, а у многих семьи, детишки. Пожалуй, есть и моя вина — не сумел выбить то, что надо. Исправлюсь. Жаль, нет многотиражки».

 

ПОДВИЖНИКИ

 

Февральский вечер. В коридоре школы рабочей молодежи после первого звонка дым коромыслом. В крохотной комнатушке десяток учителей. Директор Александр Иванович Анпилов заканчивает совещание:

— Приказ есть приказ. Три класса придется закрывать. Учителям платить не сможем.

— Будем работать без зарплаты, а закрывать классы не позволим. Нельзя, — горячится молоденькая учительница.— Такое решение могли принять люди, не бывшие в робе строителя.

— Правильно,— говорит Людмила Васильевна.— Будем работать. Бесплатно.

Учителя разошлись по классам. Директор поясняет, в чем дело. Недавно приехал инспектор из Бостандыка. Дождь лил, как из ведра. Заглянул в классы, а там по шесть — семь человек. Уехал разгневанный. Вчера получили решение райисполкома: «Закрыть три класса в связи с малой наполняемостью». Не закроем!

Александр Иванович тепло говорит об учителях:

— Людмила Васильевна Федяева, химик, комсомолка, живет в Чинарах, это километрах в трех. А по мосту через Угам и днем пройти страшно. Нужно быть акробатом. А она идет ночью. В темень. Ни одного занятия не пропустили и Зоя Андреевна Кондратьева, Турахан Хонтураев, Руфина Дмитриевна Ополева, Абдуразик Таджиев. Непостижимо, как они добираются в непогоду до школы. Подвижники,

 

ТУДА И ДОРОГА !

 

Сформирована дружина. Володя Суслов регулярно выпускает «Комсомольский прожектор». Из четырехсот добровольцев осталось триста восемьдесят. Двадцать уехали.

— Туда и дорога! Построим без них,— сдержанно говорит Саша Гетманчук.

— Если бы не солдаты-комсомольцы, сорвали бы строительство жилья, да и промышленной базы,— говорит секретарь партбюро. Основную тяжесть они вынесли на своих плечах.

— А классы все-таки отстояли. Ребята учатся,— радуется директор.

 

НАШИ ОГОНЬКИ

 

У многотиражки есть красивое название: «Огни Чарвака». А газеты все нет. Нет редактора. Кто-то вспомнил о Третьякове. Николая пригласили в управление.

— Говорят, пишешь?

— Писал, здесь — работаю.

— Газета — тоже работа. Думаем тебя в редакторы рекомендовать.

—- Признаться, не видел даже типографии.

— Поможем. Комсомолец везде должен уметь работать, если это требуется. А ты — молодой коммунист.

Долго утрясал дела редакции, выколачивал бумагу, заключал договоры с типографией, метался по стройке — добывал материал. Ни машины, ни комнаты, ни телефона. Типография в Ташкенте, цинкография там же. И ни одного штатного помощника.

Первый номер вышел 8 Марта. Почти все статьи написаны комсомольцами. На самом видном месте улыбающаяся Маша Санькова, передовая бульдозеристка. На второй странице на фотографии — заснеженное пустынное Чарвакское ущелье. Под нею лаконичная надпись: «Здесь будет сооружена Чарвакская ГЭС». Газета сообщила о награждении группы комсомольцев за активное участие в общественной жизни грамотами Чирчикского горкома комсомола.

Газету читают жадно. Называют ласково: «Наши огоньки».

Молодец, Николай!

 

В ТЕАТР НЕ ПОПАЛИ

 

Воскресный день. У автобуса юноши и девушки, нарядные, радостные.

— Два года не была в театре. Целую вечность. А в Иркутске ни одной оперы не пропускала.

— От этого еще никто не похудел.

— И правда, бычки и в кино не ходят, а подрастают до кондиционного веса. Им надо только желудки набивать вовремя. Вроде некоторых...

— Два ноль в твою пользу.

Подкатывает грузовик. Коротко сообщают:

— Сорвало мост через Ишак-Купрюк. Все поселки в верховьях отрезаны. В районе вагонного городка сползает склон. Срочно нужно перевезти вагончики в безопасное место. Приказ начальника строительства.

— А как же билеты? Деньги за них уплачены!

— Бросьте!— говорит та, что так хотела побывать в театре.

Ребята лезут в кузов машины. Льет дождь. Поездка в Ташкент перенесена на другое воскресенье.

 

ШАГ В БЕССМЕРТИЕ!

 

Очередной номер газеты «Огни Чарвака» вышел в траурной рамке. В центре — мужественное красивое лицо юноши с густыми бровями, черной копной волос. Под портретом коротко: «20 Июля трагически погиб на боевом посту дружинник Самидула Исмаилов. Короткая жизнь Самидулы — образец мужества, верного служения Родине, народу. Светлая память о Самидуле, замечательном человеке, навсегда останется в наших сердцах».

В том же номере взволнованная статья, посвященная герою-дружиннику. «Перестало биться горячее сердце Самидулы Исмаилова. Он, выполняя общественный долг, погиб от руки негодяя. Самидуле исполнилось всего 23 года, он страстно любил жизнь, любил солнце, любил родину и черноглазую дивчину.

Самидула родился в Дагестане, в небольшом селении Ерси, в крестьянской семье. Рано потерял отца, воспитывали его мать и старшие братья. Над его колыбелью мать Зейбат пела народные азербайджанские песни. Она хотела, чтобы ее сын вырос батыром, мужественным, красивым. Он рос среди смелых, благородных, трудолюбивых людей. Самидула учился в школе, работал, читал книги. Пришла юность. Сердце влекло к подвигу, к красивым делам.

В 1962 году, окончив курсы бульдозеристов, юноша приехал на строительство Волжской ГЭС. Работать приходилось много. И все-таки в свободное время Самидула одевал красную повязку, шел дежурить по городу.

На строительстве он встретился со своим земляком Имамом Мухтар-Оглы Бадаевым. В детстве они были друзьями. Так и решили — шагать по жизни вместе. Как-то друзья развернули «Комсомольскую правду» и прочитали о строительстве Чарвакской ГЭС. Решение пришло сразу — на передний край, снова в горы.

В мае они приехали на Чарвак. Мухтар устроился слесарем на бетонный завод, Самидула — бульдозеристом. Через неделю они пришли в штаб дружины. Потом друзья каждый вечер приходили на дежурство. Вместе с работниками милиции много раз выезжали на задания, бывали в общежитиях, в кинотеатрах. На их счету немало задержанных нарушителей общественного порядка, Мухтар и Самидула стали грозой хулиганов, пьяниц, дебоширов.

В этот вечер друзья, как всегда, пришли на дежурство. В отделение милиции вбежала испуганная женщина:

— Помогите! Муж напился, дебоширит, угрожает.

Мухтар и Самидула, не медля ни секунды, сели в дежурную машину. Вот и Ходжикент. Смело шагнули за калитку. В этот же миг прогремел роковой выстрел. Самидула был смертельно ранен.

Преступник Кузнецов, который был ранее судим за попытку к убийству, бежал. На ноги были поставлены вся милиция, дружинники. Через сутки убийца был задержан.

Все жители Чарвака требуют: убийце — расстрел.

Память о Самидуле Исмаилове, смелом сыне азербайджанского народа, будет всегда жить в наших сердцах. Вечная слава тебе, Самидула! Герои не умирают!»

 

ИДУТ В ТЕМНОТУ

 

— Убийца Самидулы Исмаилова приговорен к высшей мере наказания. Но сволочи на стройке еще не перевелись,— говорит начальник оперативного отряда Александр Гетманчук.

— В этом и наша вина. Ходим всем скопом. Там, где мы — спокойно. Боятся. А в темных углах хулиганы чувствуют себя героями,— это говорит начальник комсомольского штаба Иван Рубанюк. — Надо разбить отряд на группы.

— Дело говорит Иван,— поддержала его Люда Никонова.

— Женя Гурьев, Валя Моисеева, Николай Ковалев — следят за порядком на танцплощадке, Максим Самордак, Иван Рубанюк, Люда Никонова — дежурят у летнего кинотеатра,— по-военному лаконичен Гетманчук.— В левобережный поселок идут со мной Петр Струков, Юлия Полежаева, Владимир Захаров.

Парни и девушки в зеленых гимнастерках идут в темноту.

 

ДНЕВНИК ТРЕТЬЯКОВА

Датирован 1966-м годом

 

23 февраля. Торжественная линейка чарвакских пионеров состоялась под чинарами. Теми самыми, что стоят у памятника разведчикам-комсомольцам, курсантам Ташкентского Ленинского училища Л. Куликову-Артемову и П. Мартемьянову.

В гости к ребятам приехали ветераны училища, курсанты, пришли старейшие коммунисты Ходжикента. Рассказывали о том, как сурова была борьба за Советскую власть в Узбекистане.

— Было это так,— рассказывает полковник запаса Г.Ф. Курганов. — С 19 февраля по 18 марта 1919 года Туркестанская школа военных, инструкторов имени В. И. Ленина, под командованием начальника школы Востросаблина вела энергичное наступление против мятежников банды Осипова на Брич-Муллинском и Ходжикентском направлениях. Силы мятежников по численности значительно превосходили курсантский отряд ленинцев. Несмотря на это, осиповцы были отброшены из района населенных пунктов в горы, но враг продолжал сопротивляться, нанося ответные удары курсантскому отряду.

Завязались упорные, ожесточенные бои. Ленинцы штурмом овладели кишлаками Ходжикентом и Брич-Муллой, где и были разгромлены основные силы осиповцев.

В бою под Брич-Муллой курсанты Куликов и Мартемьянов, находясь в разведке, неожиданно натолкнулись на вражескую засаду, которая, зарывшись в снег, пропустила Куликова и Мартемьянова вперед, а затем внезапно напала на них с тыла. Ударами прикладов враги оглушили ленинцев и захватили их в плен.

Допросом занялся сам Осипов, который пытался склонить Куликова и Мартемьянова к переходу на сторону контрреволюции, обещая им в будущем «златые горы». Но комсомольцы с негодованием отвергли подлое предложение врага. Они заявили, что курсанты-ленинцы не изменяют Советской власти и Красной Армии.

Тогда бандиты зверскими пытками стали вынуждать Мартемьянова и Куликова выдать военную тайну, добиваясь от них сведений о численности, вооружении и боевой задаче курсантского отряда ленинцев.

Избитые, окровавленные Мартемьянов и Куликов ответили врагам:

— Курсанты-ленинцы умирают, но военной тайны не выдают врагу... Не страшит нас ни пытка, ни смерть!..

Потеряв надежду сломить несгибаемую волю и железную стойкость курсантов-ленинцев, озверелые бандиты изрубили живыми Куликова и Мартемьянова.

Серьезно слушали пионеры и комсомольцы. Горячо выступали. Возложили венки на могилу героев. Ученица Ира Ларина из двадцатой школы от имени ребят, учителей просит присвоить школе имена героев-комсомольцев.

27 февраля. В самом неспокойном, 22-м общежитии, состоялось собрание. Обсуждали Валентину Д. и Евгению Г. Резко критиковали за недостойное поведение. Поступило предложение: выселить, уволить с работы. Вступился комсомолец Борис Курелюк:

— Попробуем перевоспитать. Не получится—тогда...

Избрали совет общежития, редколлегию, решили провести воскресник. Поручили Борису «выколотить» в ЖКК телевизор, газеты для красного уголка.

7 марта. На заключительном занятии курсов рабкоров рассказал ребятам, как макетируется газета. Обсудили новеллы каменщика Мирзахана Худайбердыева, зарисовки инженера Тамары Сусловой, корреспонденции братьев Богатиковых. За время учебы рабкоры заметно выросли. Актив наш пополнился. Тамара — молодчина. Она — диктор радиогазеты «Огни Чарвака». Хороший диктор. Готовит радиопередачи вместе с Володей Чернышевым. Пишет в газету.

12 марта. В редакцию за неделю поступило несколько критических писем. Читатели спрашивают, почему до сих пор на Чарваке нет названий улиц, нет номерных знаков на домах. Максим Самардак пишет: «Поселку на левом берегу Угама дано нелепое название «Оща». Кто придумал «жилгородок»? Нельзя ли немного «омолодить» названия?

В «Огнях Чарвака» объявлен конкурс на лучшее наименование. Лучшие предложения: Солнечный, Приморский, Энтузиастов, Гидростроитель. Названия даются надолго, навсегда и должны быть красивыми, поэтичными.

8 марта. Больше десяти предложений на конкурс. Все сходятся на одном: именовать микрорайоны городками. Какими? Разными! Комсомольцы настаивают новый поселок назвать городком Юности. Неплохо. Другие предложения — Звездный, Огоньки, Горный, Лазурный передали на рассмотрение в поссовет.

Вечером отметили выпуск сотого номера нашей газеты. Вручили подарки активным рабкорам. Двести рабкоров в многотиражке! Два года назад об этом даже не мечталось. Авдей Авдеевич Звонцов — заместитель начальника, Михаил Козуля — начальник техинспекции, Александр Тарарин — мастер, Николай Богатиков — электросварщик, Вениамин Филиппов — диспетчер. Кстати, пишет неплохие стихи.

29 марта. День открытия XXIII съезда КПСС. Настроение праздничное. На правой берме отводящего канала состоялся митинг. План трех месяцев выполнен досрочно. Вчера был у взрывников бригады Владимира Бакпаева, в штольне. Диаметр восемьдесят сантиметров. Развернуться негде. Заливает грунтовая вода. Тачкой вывозят породу. Неделю назад произошел обвал. Двух замуровало. Откопали. Живы-здоровы. Встретил Георгия Логана. Вместе с ним приехал в 63-м. Работал проходчиком. Окончил в Можайске курсы взрывников. Женился. Возглавил комсомольско-молодежное звено взрывников. Звено работает отлично. Избран секретарем комсомольской организации «Гидроспецстроя». Я в долгу перед ним. Обязательно надо написать очерк. И напишу. Фотография есть.

В честь открытия съезда бакпаевцы «грохнули» на дороге к гребню плотины. Полсотни тысяч отковырнули.

— Это наш салют съезду,— говорит Логан.

Хороший салют.

23 апреля. У нас воскресник. На улице стар и млад. В полном составе комитет комсомола, актив. Копают землю под цветники, сажают деревья, ломают изгороди, те, что уродовали поселок. Возглавляет комсомолию Юра Степанов.

Общежитие № 22 не узнать. В красном уголке телевизор, в комнатах репродукторы, чисто, коврики. Выпущен второй номер стенгазеты. Борис Курленко и Алексей Садохин подбросили во двор несколько машин земли, завезли саженцы. Воспитательница Галина Стурастова просит: «Выразите, пожалуйста, комсомольцам благодарность через газету!»

7 мая. Вышел очередной, тридцатый, «Комсомольский прожектор». Как всегда, около витрины толпа. Всего восемь фотографий, восемь подписей. Но что это за подписи! Не, в бровь, а в глаз.

Вечером был в штабе дружины. Седьмой день дежурят гидроспецстроевцы. С красными повязками на рукаве Р. Газизов, В. Калин, Н. Шарафутдинов, В. Васюнин, М. Ахмедшин. С ними шутки плохи. В поселке порядок.

12 мая. В детской комнате оживление. Десятка полтора членов ЮДМ — юного друга милиции, сидят вокруг инспектора Вали Курятниковой. Обсуждается важный вопрос: как поступить с Сашей Д.? Беспризорничает. Попадался на краже. Командир отряда Галя Герасимова вызывается пойти серьезно поговорить с родителями.

— Да он хороший парень! Я сам с ним поговорю,— поднялся вихрастый мальчишка.

— А ведь в школе считался «неисправимым». Как и многие другие. Теперь думает о других,— радуется Валя Курятникова.

20 мая. Не дается очерк об Иване Крестьянникове, комсомольце тридцатых годов. Где только ни побывал человек. Строил Комсомольск-на-Амуре, возводил Усть-Каменогорск, Кентау. С первого дня на Чарваке. Рыл траншеи под первые здания. Стал бригадиром. Бригада собрала десятки щитовых домов, строила мост через Угам, бетонные заводы, компрессорные, складские помещения. Многих тех, что помоложе, обучил мастерству.

23 мая. Состоялась сессия поссовета. Наряду с другими вопросами рассмотрели итоги конкурса, объявленного в «Огнях». Решено: «Именовать поселки городками: Солнечный, Приморский, Гидростроитель». И еще «Вывесить номерные знаки на домах».

26 мая. Комсомольский штаб — молодцом! Организовал рейд по самым важным сейчас пусковым объектам. Вскрыты серьезные недостатки. В частности, в организации труда на строительстве дворца культуры, больницы, на жилых домах. Материалы публикуем в газете. Будем добиваться, чтобы обсудили на парткоме.

2 июня. Второй год идет разговор о строительном техникуме. Желающих учиться — сотни. В школе рабочей молодежи более трехсот человек. Ну, а те, кто ее закончил? Кто хочет получить специальность техника, инженера? Им говорят: учитесь заочно. А где взять учебники? Получить консультацию? Техникум необходим. Это будет кузницей кадров. Начальник строительства обещает:

— Непременно откроется. Решение уже принято. В очередном номере сообщим эту радостную весть. 16 июня. В газете на первом плане: «До перекрытия Чирчика осталось 111 дней». До 30 сентября надо уложить 54110 кубометров бетона. В передовой статье сообщается о коллективах строительных управлений и субподрядных организации, которые встали на трудовую вахту. Вперёд, комсомольцы, вперёд!

29 июня. Состоялось отчетно-выборное комсомольское собрание. За три с половиной года комсомол вырос, окреп. В его рядах уже около пятисот человек. И сделано руками комсомольцев немало: на общественных началах строили клуб зимний, танцплощадку, благоустраивали поселок. При клубе «Юность» организованы эстрадный, танцевальный, драматический и другие кружки. Проведено пятнадцать молодежных вечеров, организовывались походы в горы, поездки в Ташкент, неплохо выступают команды футболистов и волейболистов. Комсомольский штаб выпустил более сорока «молний», фотообвинений. И все же здорово критиковали комитет комсомола за плохую работу с активом, за отсутствие комсомольского просвещения, за слабую спортивную работу. Досталось и руководителям стройки. Маловато они уделяют внимания комсомолу.

Особенно горячо выступил секретарь Чирчикского горкома комсомола Саша Руденко.

— Ударная комсомольская стройка,— говорил он.— Жизнь должна бить ключом... Больше дерзания, больше выдумки...

Избран новый состав комсомольского комитета. В нем хорошие ребята: Володя Анисимов, Саша Гетманчук, Тамара Щукина, Люба Ясиненко. Секретарь — Юрий Немченко, электрик.

30 июня. Пятьдесят семь строителей получили аттестаты зрелости. Среди них комсомольцы В. Белкина, Б. Шкутов, Н. Миразимов, Д. Тиляпов, М. Худайбердыев и другие.

1 июля. Палаточный городок гудит: прибыл Всесоюзный студенческий отряд «Дружба» на Чарвак. 380 человек. Из Иркутска, Москвы, Волгограда, Новосибирска...

3 июля. К работе приступил новый комсомольский штаб. Непрерывные телефонные звонки. Диспетчер сообщает: «Вместо десяти машин автобаза прислала пять. Просим помочь!»

И через несколько минут на щите появляется «молния»: «Тов. Аброскин! По вашей вине простаивают бетонщики на входном оголовке. Нет машин». Ту же «молнию» уже передали по радио.

Вечером с бетонного завода взволнованный голос Любы Ясиненко: «Отводящий не принимает бетон». Это уже «ЧП». Дежурный звонит главному диспетчеру стройки Игорю Попелю. Вместе с ним выезжают на отводящий канал разобраться, в чем дело.

В штаб заходит член штаба Абдушукур Махмудов. Он сегодня дежурит в ночь.

10 июля. А комсомолята все-таки молодцы! Сделали приличное помещение для курсов шоферов. Вытащили из полуподвала тонны земли, мусора. Забетонировали полы, оштукатурили, побелили стены. Почти каждый день после работы приходили на воскресники С. Гетманчук, И. Бобб, С. Конолунникова, В. Кузнецова, В. Андрейченко, В. Чебуркаев, А. Коженов, Р. Круглов, М. Гасанов и десятки других ребят. Работают с песнями, шутками. Для себя делают, для стройки. А предложил перестроить полуподвалы коммунист В. Атаманчук на одном из заседаний комитета комсомола.

Вчера большой группе ребят объявлена благодарность за хорошее начинание. Многое могут сделать эти юноши и девушки, если зажечь их сердца. Уже начали ломать кладовые в другом подвале. Это под штаб дружины. Сделают.

 

ПЕГАНОВЦЫ

 

Каменные ступеньки, металлические и деревянные лестнички приводят в блок козырька входного оголовка, повисшего дугой на тридцатиметровой высоте. Сверху, кажется из-за тучи, доносится сигнал великана-крана: «Осторожно! Бадья!» Она, эта бадья, на секунду прикрывает луну и падает вниз...

Молодежная бригада, возглавляемая коммунистом Аркадием Пегановым, бетонирует последний блок входного оголовка. Уложено 30 тысяч кубометров бетона, осталось уложить) триста. Принимает бадью Саша Романов. Энергично дергает за рычаг — с грохотом рушится бетон.

Бригада Аркадия Пеганова. О ней немало говорят на стройке. В октябре 63-го в нее пришли чабаны, садоводы, хлеборобы из соседних кишлаков. Бетонировали площадки баз, складов, закладывали фундаменты бетонных заводов, компрессорных...

Инспектор однажды твердо сказал: «Вырубить! Нарушен проект».

Инспектор был прав. Пришлось вырубать бетон. Два дня потратили впустую. Досталось же тогда звену, допустившему брак, от бригадира! За брак отвечает вся бригада. Но пусть вдвойне, втройне за него отвечают конкретные виновники — такое решение приняли на бригадном собрании.

Больше переделывать уже выполненное не приходилось.

В конце шестьдесят пятого бригаде поручили бетонировать входной оголовок, сложнейшее гидротехническое сооружение.

— Не справятся. Молоды. Дорога — это одно, оголовок — совсем другое. Опыт нужен,— сомне вались некоторые инженеры.

— Молодость — не помеха. Было бы желание работать. А опыт приходит со временем, в деле,— подбодрил начальник строительства П. Нырков бригадира.— Будь смелее...

Вначале все шло кувырком. Пять раз зачищали основание и пять раз пришлось снова зачищать: затапливала подземная вода с илом. Насосы барахлили. За первый месяц уложили только 200 кубометров.

— Цифра, по нашим масштабам, равная нулю,— говорил с горечью на партийном собрании бригадир.— Дальше так работать нельзя...

Установили более мощные насосы. Организовали круглосуточную откачку воды.

Аркадий вникал во все детали проекта. Сам становился рядом с бетонщиками, плотниками, брал в руки топор, вибратор. Работал и учился. Еще в прошлом году он решил, что семи классов для гидростроителя явно недостаточно — пошел в школу мастеров. За одну парту с ним сел бетонщик Владимир Призенко. Мирза Махкамов поступил в техникум. Бетонщик Василий Хрущев окончил курсы бульдозеристов, Мария Дровникова — электриков. Разнорабочий Борис Яновичус освоил профессию плотника, бетонщика, электросварщика. Стал звеньевым. Хороший организатор. В бригаде — литовец Б. Яновичус, украинец В. Призенко, узбек М. Махкамов, немка А. Муль, таджик X. Незнамов — представители десяти национальностей.

Бригада опережала график. Оставалось сделать немного, но проектировщики внесли изменения в проект. Дополнительно надо было установить сложную опалубку, уложить сотни кубометров бетона.

Арматуру блока монтажники установили краном. С опалубкой возни оказалось больше. По проекту производства работ нужны были многометровой высоты леса. На их сооружение ушло бы полмесяца. Бригадир предложил собирать щиты опалубки на земле, поднимать их вверх краном, а там плотники Н. Обухов, В. Буслаев, В. Горячкин и Г. Левшин, закрепившись за арматуру монтажными ремнями, крепили, подгоняли опалубку.

За несколько дней до перекрытия оказалось, что график по монтажу затвора сорвется, если не будет снята опалубка. На входной приехал заместитель начальника строительства Авдей Авдеевич Звонцов.

— Сколько потребуется времени?—спросил он.

— Три дня,— грубо прибросил Пеганов.

— Завтра, не позже...— сказал и уехал.

А паз затвора — это колодец 25-метровой глубины. Сегодня он одет в деревянную рубашку, она влипла, втянулась в бетон. А до завтра всего пятнадцать часов. У Бориса Яновичуса возник дерзкий план: на веревках спуститься в паз, осветить его снизу прожекторами и работать ночью. Опасно, трудно. Первыми шагнули в бездну Борис Яновичус и Владимир Лихоманов. Повисли в пустоте со сварочными аппаратами, ломиками.

Колодец заполыхал электросваркой, заполнился дымом, гарью. А двое, срезав «шпильки», взялись за ломики. Вниз полетели опалубочные щиты.

Фронт работ монтажникам был открыт через пятнадцать часов.

26 сентября радиорепродукторы сообщили: «Комсомольско-молодежная бригада, возглавляемая коммунистом Аркадием Пегановым, на три дня раньше намеченного срока завершила работы на входном оголовке. Качество выполненных работ — отличное. Это оценка требовательного техинспектора стройки Арутюняна, начальника тех-инспекции треста Платонова. Входной готов принять воду Чирчика!

Комитет комсомола, штаб ударной комсомольской стройки поздравляет пегановцев с трудовой победой!»

 

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

 

С начала строительства выемка составила 12768 тысяч кубометров породы, в том числе подземная — 260 тысяч кубометров. Отсыпано в плотину, дороги, верховую перемычку 6,5 миллионов кубометров породы. В различные сооружения уложено 320 тысяч кубометров бетона и железобетона, 50 тысяч кубометров сборного железобетона, 78 тысяч кубометров кирпича. Построено 78 километров шоссейных дорог, проложено 110 километров линий электропередач, десятки километров водопровода и канализации, 49 километров линий связи, 25 километров железной дороги. Завершено в основном строительство промышленной базы — введены в эксплуатацию бетонные заводы, склады, душкомбинат, компрессорные, котельная и другие объекты.

Построено 63 300 квадратных метров жилья, школа на 964 учащихся, три детских сада на 420 мест, летний кинотеатр, два магазина, две столовых, зимний клуб, дворец культуры и другие объекты.

 

СГУСТОК ЭНЕРГИИ

Блокнот пятнадцатый, август, год 1966-й

Проходка завершена. Измеряются миллиметрами. Язык жестов. Под литыми сводами. Леонид Семеняко.

 

В сизом полумраке теряются своды, смыкаются где-то на высоте трехэтажного дома. Строительный туннель Чарвакского гидроузла.

За поворот уходит пунктир электрических лампочек.

Через нее, одиннадцатиметрового диаметра трубу, устремится бурный Чирчик. На несколько лет туннель станет подземным руслом этой своенравной реки. Часть его будет служить людям вечно. Через него, когда прозвучит сигнал СОС — во время наводнений, в отводящий канал пойдет поток, грозящий катастрофой.

Вот почему к строителям туннеля предъявляются высокие требования. В облицовке не должно быть ни одной раковины. Малейшее отступление от норм ведет к переделкам. А нормы у гидростроителей чрезвычайно жесткие, они измеряются миллиметрами.

Проходчики из бригад Григория Петухова, Анатолия Одинокова, Михаила Тогуши, Георгия Шадуры и Михаила Жукова пробили подходные штольни, завершили проходку строительного туннеля, взорвали, погрузили, переместили в отвалы тысячи кубометров скалы.

Вслед за проходчиками пришли бетонщики, монтажники, арматурщики. Они смонтировали тысячи тонн арматуры, уложили десятки тысяч кубометров бетона. Цементаторы под большим давлением «загнали» за бетонный свод уйму раствора.

Сухие колонки цифр лежат на столе у главного маркшейдера Владимира Ивановича Литомина. Непосвященному они расскажут немногое. Но за ними скрывается vногомесячный кропотливый и тяжелый труд большого коллектива, работающего в сложных, часто опасных условиях под землей. В этих цифрах сконцентрирована энергия сотен людей самых разнообразных профессий — проходчиков, взрывников, бетонщиков, монтажников, шоферов, слесарей, электриков, камеронщиков. В них сгусток умственной энергии изыскателей, проектировщиков, геодезистов; инженеров и техников.

— Скалы расступаются только перед силой, которая крепче гранита,— подчеркнул однажды главный инженер Валентин Иванович Казарин.— В одиночку с ними не справишься.

Под литыми сводами сопят бетоноукладчики, ревут, вгрызаясь в скалу, самоходные бурильные установки, скребут о камень гусеницы бульдозеров, где-то яростно шипит прорвавшийся через шланг воздух, громыхают МАЗы с бетоном. Глохнут человеческие голоса. Люди, стукаясь краями касок, кричат друг другу на ухо и, не слыша друг друга, переходят на язык жестов.

Здесь работает бригада бетонщиков Леонида Семеняко. В апреле 1964 года бригадир приехал на Чарвак со строительства Нурекской ГЭС. Вначале в коллективе было 12 человек, и большинство не знало, что такое бетон. В июле бетонировали входные козырьки. В августе приступили к укладке бетона в шестой блок сводовой части туннеля. Вначале не клеилось — не хватало опыта, людей. За месяц забетонировали только один блок. С тех пор много воды пронес через Чарвакское ущелье Чирчик. Вырос, окреп, возмужал коллектив бетонщиков. Забетонировано 760 погонных метров свода и стен. Валентин Ждан, Алексей Филимонов, Махмуд Сайдалиев и другие ребята в совершенстве овладели нелегкой профессией. За двое суток положено давать блок. Бетонщики давали и за сутки. Они уже уложили более 40 тысяч кубометров.

В соседнем блоке бригада проходчиков-монтажников Якова Мануйко устанавливает металлические тумбы, натягивает в блоках разделительную сетку. Вверху со своим аппаратом сварщик Моисей Тен. Четко, уверенно устанавливает на проектные отметки полуторатонные секции крановщик Виктор Самин. Тут же они притягиваются двумя анкерными болтами. Эту работу искусно выполняет звеньевой Дмитрий Рогачов.

На входной части туннеля участок Всеволода Сергеевича Троянского. Участок трудный. Разработка штросс, укладка бетонной полосы опорной ленты, установка тумб, металлических секций опалубки — дело нелегкое, ответственное. Бич бетонщиков — подземная вода. Насосы работают круглосуточно. Чуть остановятся — воды по колено. Откачает — надо очищать блок от грязи, наносов.

Сегодня бетон идет. У бригады бетонщиков Анатолия Гиблера хорошее настроение. Тщательно очищается арматура, бетон прорабатывается так, что через сетку выступает «молоко». Очередной блок готовит к сдаче бригада монтажников Василия Тарасова.

В джунглях арматуры затерялись темные человеческие фигурки. В поисках предательских раковин бурятся перфораторами литые своды, закачивается туда жидкий раствор. Джамалетдин Амулетдинов, Абдували Абдуганиев, Иван Уфимцев отбойными молотками, торкрет-машиной, бучардой сбивают, стирают наплывы, замуровывают каверны. Грохот, как на поле боя.

Здесь, на основных сооружениях, идет настоящий бой. Линия «фронта» протянулась на полтора километра от низовой перемычки — через отводящий канал, туннель, входной оголовок до верховой перемычки и банкета, который теснит реку к левому берегу. Линия фронта проходит по кабинам бульдозеров, экскаваторов и «четвертаков»— двадцатисемитонных самосвалов, по прорабским вагончикам. Всюду.

 

НАКАНУНЕ ШТУРМА

Блокнот шестнадцатый, август — сентябрь, год 1966-й

Отступать некуда. Победные вести. Партийный пост. Впереди экзамен. Человек и река. Остались считанные часы.

 

— Не будет тридцатого перекрытия! Это же невозможно. Хорошо, если к концу октября...— так пророчествовали скептики еще полмесяца, неделю назад.

И, по правде сказать, они для этого имели веские основания. Оставалось уложить тысячи кубометров бетона, заторкретировать, отделать десятки тысяч квадратных метров поверхности входного оголовка, туннеля, отводящего канала, смонтировать и опробовать затворы. А в туннеле грязь выше колен. Ее нельзя сбрасывать через отводящий канал, потому что не произведена цементация на переходном участке, не отделано днище отводящего канала, в отводящем оставались тысячи кубометров грунта. Никто не знал, в каком состоянии находился лоток, сколько времени потребуется на его отделку. Бетона не хватало. Время торопило. Каждый час простоя бригад бетонщиков отрицательно сказывался на ходе работ гидромонтажников, отделочников. Бетон на стройке стал проблемой номер один.

Комиссия парткома тщательно разобралась с положением дел на бетонном. На заседании партийного комитета директор завода Д. Шибико и главный инженер В. Малашкевич были строго предупреждены. Их обязали в корне перестроить работу.

После этого на бетонном было проведено открытое партийное собрание, на котором присутствовали руководители стройки, секретарь парткома. Были вскрыты недостатки, резервы. Намечены пути увеличения выпуска продукции.

И бетонный действительно перестроился. Если раньше на планерках, в докладах, и просто по телефону начальники участков и бригадиры требовали: «Дайте бетон!», то теперь наоборот начальники заводских смен, директор били тревогу: «Не берут бетон!»

На очередном заседании парткома приняли решение: организовать на бетонном партийный пост. Члены парткома, секретари партийных организаций, руководители отделов управления строительства поочерёдно дежурили на заводе, выезжали на основные сооружения. И если случалось, что поток бетона прервался, сразу же принимали экстренные меры. Не было машин — дежурный поста сразу же звонил директору автобазы, диспетчерам. Машины появлялись. Не хватало цемента — поднимались на ноги снабженцы. И прибывали вагоны с цементом нужной марки. Часто случалось, что не было подготовленных к бетонированию блоков. Об этом немедленно извещалось руководство стройки, партком. Принимались соответствующие меры. Бетон шел.

Бывали неполадки и на заводе: то выходила из строя автоматика, то транспортеры, то перегорали моторы. И эти неполадки быстро устранялись. Коллектив бетонного завода заработал так, как это надо было стройке, ее ритму.

Ходом работ живо интересуются секретари Чирчикского горкома, Ташкентского обкома партии. На стройку часто приезжает секретарь ЦК Компартии Узбекистана, И.Г. Анисимкин. Это по его предложению было установлено дежурство на бетонном заводе. ЦК КП Уз, обком партии, горком помогают решать многие допросы, которые не в состоянии решить руководители стройки и треста.

В конце августа строительство стало испытывать острую нехватку цемента. Фонды третьего квартала были израсходованы. Нависла реальная угроза срыва срока перекрытия. Помогли руководители области, республики. Цемент стал поступать в счет фондов четвертого квартала. В начале сентября состоялось заседание парткома. На нем были утверждены мероприятия, графики работ, связанные с перекрытием. Членов парткома закрепили за определенными участками.

До перекрытия оставался месяц и... огромный объем работ. Неожиданно всплыли сотни мелочей, недоделок, никем не предусмотренных, никем не учтенных. Их практически невозможно было предусмотреть. Однако их нужно в срочном порядке доделывать, ликвидировать, исправлять. Без этого не могло быть и речи о перекрытии.

Отступать от срока было нельзя. В действие вступил железный график, утвержденный парткомом, горкомом, обкомом партии. В нем записаны жесткие сроки, объемы работ, указаны лица, отвечающие за их выполнение. Определен год перекрытия — 1966-й. Определен даже час перекрытия — 10 часов, 30 сентября! Другого срока не дано. «До перекрытия осталось 27 дней! 20! 13!»... «До перекрытия осталось 160 часов!»— Напоминала газета «Огни Чарвака».

На конторке, что стояла на правой берме, твердые слова на кумаче: «Мурашовцы не подведут! Отводящий канал будет сдан в срок». На тридцатиметровой высоте козырька выходного оголовка лозунг: «Пегановцы! Даешь входной оголовок!»

Каждый день приносил новые победные вести. Бригада Михаила Мурашова за сутки уложила пятьсот пятьдесят кубометров бетона. На два дня раньше срока бригада Аркадия Пеганова завершила укладку бетона во входном оголовке. Монтажники бригады Владимира Чукиса, работающие на гибкой рисберме, ежедневно в течение недели выполняют по три сменных нормы.

Последние кубометры бетона в лоток туннеля уложены бригадой Леонида Семеняко.

В конторке строительного управления гидротехнических сооружений по понедельникам с 16 до 17 часов проходят заседания штаба по перекрытию. Докладывают об итогах работы за неделю. Доклады не всегда победные. То в одном, то в другом месте прорыв. То не хватает бетона, то машин, то монтажники не успевают монтировать блоки. График срывается. Штаб намечает меры по ликвидации отставания, требует выполнения графика.

Предпоследнее заседание штаба длилось всего полчаса. Председательствовал П. П. Фалалеев.

— До перекрытия осталось 8 дней! Времени для разговоров нет. Дорога каждая минута. Всем быть там, где решается судьба перекрытия.

Начальники, инженеры разъезжались по объектам. Для них понятия «смена» не существовало. Днем и ночью можно было встретить в туннеле начальника управления «Гидроспецстроя» И. Д. Ковалева, главного инженера В.И. Казарина. Сутками находился среди рабочих заместитель управляющего треста «Гидроспецстрой» А. М. Кельми.

— Когда только Ари Михайлович спит?— говорили рабочие.— Железный человек.

За четыре дня до перекрытия на правой берме мы встретили главного технолога «Гидроопецстроя» П. У. Пониматкина. Забрызганный с ног до головы цементным раствором, он что-то подкручивал у растворного насоса.

— Людей не хватает. Вызвали цементаторов из Киева. Сегодня до двух часов ночи надо произвести цементацию на переходном участке.

Восемнадцать часов длилась цементация переходного участка камеры затворов. Под металлический пол были загнаны тонны раствора. Восемнадцать часов работали опытные украинские цементаторы Анатолий Лядский и Василий Гладнев. Вместе с ними цементировал переходной участок и Павел Уварович Пониматкин.

В туннеле, :на отводящем канале, переходном участке, рисберме, в ложке — сотни людей, машин, механизмов. Лязг металла, вспышки электросварки, дробь перфораторов, сопенье насосов,— все слилось в единую симфонию труда. По две смены не выходит из туннеля бригада Анатолия Гиблера. В первую она отделывает стены туннеля, во вторую бетонирует последнюю пробку. Торопятся цементаторы участка Николая Романчака. Ислам Киямов, Вахид Мухамедгалиев, Александр Андриенко загоняют раствор за бетонную обшивку. Не покидают туннель электрики Алексей Соловьев, Виктор Фалалеев, Геннадий Проскурин. Отключись электроэнергия — все замрет. По десять, пятнадцать часов работают бульдозеристы Николай Терентьев, Виталий Иванов. Им поручено в кратчайший срок освободить канал от грунта. На помощь к ним пришли бульдозеристы Андрей Гуриненко и Василий Троицкий, машинист экскаватора «Беларусь» Геннадий Соловьев. Бригада Алексея Казачкина не покидает концевой участок туннеля. Она производит окраску металлической трубы. Бригада Виктора Ерофеева опробует затвор на входном оголовке. Сварщики Владимир Каргин, Федор Максютов, Николай Зайцев сваривают последние метры швов.

Инженеры, техники Гидропроекта Евгений Гаврилов, Михаил Кулюкин, Нелля Андрейкина круглосуточно монтируют, опробуют в небольшом домике на левой берме сложнейшую аппаратуру, она связана десятками километров проводов с чувствительными датчиками кавитации и истирания, разрушения, вибрации, давления, которые замурованы в бетон, в металл входного оголовка, туннеля, отводящего канала. Приборы долгие годы будут следить за поведением основных сооружений, слушать их пульс во время эксплуатации и посылать точные .данные на центральный пункт.

С запозданием приступили к делу рабочие комиссия и многочисленные подкомиссии. Они тщательно, придирчиво осматривают сооружения, переворачивают горы бумаг, скрупулезно вносит в протокол различные недоделки, дают рекомендации по их устранению. А времени все-таки не хватает, как у студентов перед экзаменами. А экзамены нужно сдать успешно. Ведь к нему шли тернистым путем более трех лет.

В управлении строительства, в дирекции, в вагончиках начальников участков, в конторках, на многочисленных заседаниях, планерках, совещаниях идут горячие споры.

— Когда же у нас будет окончательный проект?!— возмущается главный инженер стройки.— Нельзя же без конца по входному оголовку увеличивать объем бетона. Это никакими графиками не предусмотрено!

— Когда же, наконец, строители перестанут отступать от проекта!— горячится главный специалист «Саогидропроекта» Сергей Григорьевич Хачатуров. — Не могут же проектировщики бесконечно искать новые решения, пересогласовывать уже согласованное, уточнять.

— Мы требуем неукоснительного выполнения технических норм. Все должно быть сделано по проекту. Никаких отклонений,— спокойно, как всегда, говорит директор строящейся ГЭС Лев Григорьевич Tax.— В противном случае подписи нашей под актом приемки сооружения в эксплуатацию не будет. А в туннеле отступления имеются.

Споры спорами, а надо находить для всех приемлемое решение. Притом немедленно. Торопит время. До перекрытия остались считанные дни.

Проектировщики, руководители стройки, дирекции, различных подразделений едут на отводящий канал, идут в туннель, на входной оголовок, чтобы там на месте принять единственно правильные решения, придти к единому знаменателю, «расшивают» узкие места.

Тут же начальники участков, прорабы приглашают на экстренные совещания мастеров, бригадиров, звеньевых. Идут к рабочим. Говорят с людьми, которые воплощают проекты, решения в бетон, металл, в камень.

Инженер Зина Саметдинова по оперативным данным вычерчивает на большущем бумажном полотне замысловатые кривые сетевых графиков. Инженерам, руководителям они говорят о многом. Что сделано, что осталось сделать до перекрытия, какие работы отстают от графика, где проходит критический «путь», какой объект, участок находится в прорыве.

Главный инженер треста Александр Семенович Вавилов, приезжая в Чарвак, прежде всего знакомится с состоянием дел по сетевым графикам, устным докладам. Потом едет на сооружения...

Александр Семенович — ветеран советской энергетики. Участвовал в строительстве почти всех гидростанций Чирчикского каскада, Фархадской, Кайраккумской и Шаариханской ГЭС... Кандидат технических наук. С его мнением не считаться нельзя...

Управляющий трестом, уполномоченный министра на Чарваке Павел Петрович Фалалеев в предпусковые дни на стройку приезжает реже. У него уйма дел в Ташкенте: участвует в работе комиссии по восстановлению города от землетрясения, занимается другими стройками. Их немало. Ташкентская ГРЭС, Тахиаташ, Сырдарьинская ГРЭС... И все-таки Павел Петрович в курсе всех событий, происходящих на Чарваке. И не только по звонкам и докладным.

До заседания штаба он обязательно побывает на пусковых объектах, поговорит с людьми. Как опытный дирижер может сразу же уловить фальшь в исполнении музыкального произведения, так и управляющий отлично чувствует ритм строительства. И тот, кто этот ритм нарушает, держит ответ, как школьник, на штабе. Нелегкий ответ...

Последнее заседание штаба. До перекрытия осталось 48 часов. Только.

Докладывают, как всегда, руководители подразделений: Герман Миров, Александр Подречнев, Василий Гой, Вячеслав Щурков, Анатолий Галев. Рапорты предельно краткие.

— Затворы опробованы. Сварочные работы на переходном участке завершены. Приняты комиссией...

— Рисберма, входной оголовок, отводящий приняты рабочей комиссией. Устраняем отдельные недоделки...

— Верховая перемычка разобрана до уреза воды. В банкет отсыпано 15 тысяч кубометров скалы. Проран сужен до перепада в четыре метра...

— Из туннеля выводится техника, механизмы. Осталось заторкретировать несколько десятков квадратных метров...

— В перекрытии будут участвовать двадцать пять КрАЗов, двадцать МАЗов, десять БелАЗов. Машины прошли профилактику. Готовы к наступлению...

На концевом участке канала, на перемычке хозяйничают механизаторы. Бульдозеристы Федор Ушаков, Михаил Кольцов утюжат откосы. Экскаваторщики выбирают грунт перемычки до отметки 742. Ущелье, как развороченный огромный муравейник. Все в движении. В свете мощных прожекторов, установленных на правом берегу Чирчика, недалеко от командного пункта, снуют груженые МАЗы, БелАЗы, бульдозеры, работают экскаваторы, люди. Они продолжают отсыпку банкета.

На берегу Чирчика о чем-то разговаривают два человека. Старший прораб управления механизированных работ Николай Рыбалкин и начальник участка гидротехнических сооружений Иван Поламарчук. Стоят по колено в грязи. Спокойные, невозмутимые. И отсюда руководят наступлением на Чирчик.

Чирчик тоже невозмутим. Человек и река медленно кружат друг около друга, как это делают борцы перед решающей схваткой. Они уже встречались не раз. Человек побеждал в сороковом у Газалкента. На пути Чирчика он поставил плотину, бросил реку на турбины Нижне-Комсомольской ГЭС. Заставил ее работать на себя. Потом были еще схватки... Чирчик шел туда, куда ему приказывал идти человек.

И вот — очередная схватка. На этот раз в самом логове реки, в самом ее неприступном убежище. Кружат друг перед другом два несоизмеримых противника, настороженно высматривают слабые места в обороне соперника. И даже воздух полон этого скрытого, готового ежесекундно взорваться напряжения.

Не забыть начала мая, когда Чирчик прорвался через перемычку в тыл, в туннель, в отводящий канал, заставил напрячь до предела силы...

За Чирчиком надо следить. Чуть сыпнешь лишнего — и перекроешься раньше времени. То, что делается сейчас, называется всего-навсего «предварительным стеснением русла». И большего себе сегодня позволить нельзя. А вот завтра можно навалиться всей своей силой, всей своей техникой на непокорную реку, сдавить ее каменными, железобетонными тисками, заставить Чирчик повернуться в искусственное бетонное ложе, туда, где более трех лет шел трудный бой за каждый метр, за каждый сантиметр.

Нет, сорвать срок перекрытия нельзя. И в последние дни весь коллектив работал самозабвенно, забывая о сне о доме, об отдыхе. Нельзя не восхищаться подвигом строителей, свершенным в Чарвакском ущелье. Слава вам люди мужественной, трудной, почетной профессии!

Бурлит, сердится, пенится Чирчик, прижатый банкетом к скалам. Он еще силен. Ворочает многотонные камни бетонные кубы, тетраэдры. Но он покорится человеку покорится гидростроителям. До перекрытия остаются считанные часы, минуты...

 

НЕ НА ГОД, НЕ НА ДВА — НА ВЕКА!

Блокноты семнадцатый, восемнадцатый,
30 сентября, год 1966-й, 15 января, год 1968-й

Покорись, Чирчик! Наступление началось. Победа! Митинг. Филиппов читает стихи. «Такой наш Чарвак.» Говорите громче, чинары!

 

Тучи рассеялись перед рассветом. Лучи сентябрьского солнца заиграли на вершинах, ворвались в долину, в ущелье. К месту перекрытия, туда, где в проране клокочет Чирчик, подтягивались бульдозеры, шли самосвалы.

На бетонном козырьке входного оголовка на сорокаметровой высоте приглашение: «Добро пожаловать, Чирчик!»

Перекрытие. Готовность номер один. На правом берегу выстроилась колонна мощных МАЗов, двадцатисемитонных БелАЗов, груженных железобетонными монолитами, скальной породой. На головной машине броско: «Покорись, Чирчик!»

Экскаваторщики Виктор Прорешный, Николай Порошин и Александр Сычов разбирают перемычку.

На берегах тысячи людей. Это гости, строители Чарвака.

9 часов 57 минут. Главный инженер стройки М. Ш. Дурлештер отдает приказ: «Приступить к перекрытию!»

Евгений Шамрай взмахивает красным флажком: «Начинай!»

И началось! Осторожно пятится к прорану первый БелАЗ, кузов повисает над бурлящим потоком. Первые бетонные глыбы ложатся на самую кромку. Бульдозер Марии Саньковой сталкивает их в воду. Фонтаны брызг. Это первые тетраэдры возмутили покой Чирчика.

К кромке подводят свои машины Николай Стальнов, Шакир Ахунов, Андрей Мамин, Николай Казачок, Павел Пермяков, Дмитрий Кваша, Виктор Мархель, Юрий Пушин. Те, кто завоевал право быть в первой десятке участвующих в штурме Чирчика.

Командует главный инженер строительного управления гидротехнических сооружений Герман Аркадьевич Миров. Тут же заместитель начальника строительства Авдей Авдеевич Звонцов. Через мегафон подаются команды.

А машины идут и идут. Река уже широким потоком идет через перемычку. Экскаваторы Виктора Прорешного, Александра Сычова и Николая Порошина продолжают расширять ей дорогу.

Чирчик идет по новому бетонному руслу. Уже заполнен огромный котлован рисбермы-ложки, концевого участка отводящего канала, вода перехлестнула низовую перемычку. Экскаваторщики Владимир Полуэктов, Николай Тихонов, бульдозеристы Николай Порошин, братья Менсеитовы помогают реке преодолеть последний барьер. Заметно волнуется начальник управления механизированных работ Василий Александрович Гой. Это его люди проделали колоссальную работу на отводящем канале, карьерах. От них сегодня зависит успех перекрытия. Успех первого этапа в строительстве Чарвакской ГЭС.

Экскаваторщики Шамиль Загидулин, Василий Чендарев, Иван Озеров, Иван Сульженко, Александр Хлюстов, Николай Легачев, Закир Алкаров, Семен Мустаков, бульдозеристы Зейнад Юлдашев, Геннадий Круглов, Юрий Касторгин работают с огоньком — одни грузят камень, другие — шагал, третьи — утюжат дороги, по которым идут к прорану самосвалы.

Горловина прорана понемногу сжимается с обеих сторон. Река швыряет десятитонные кубы. Но вот закрыты последние сантиметры прорана. Миров докладывает по телефону: «Чирчик перекрыт!»

— Молодцы!— поздравляет начальник строительства.— Спасибо!

На левый берег по перемычке идет первый бульдозер. Ведет его Маша Санькова. И не успела Санькова ступить на землю, как десятки рук подхватили ее, подбросили в воздух. Победа!

По дну каньона змейкой вьется профильтрованная, небесно-голубая струйка — остаток бурного Чирчика. В озерах мечутся маринки.

Над потоком трибуна. Чествуют героев. Сегодня герои — строители. От имени строителей выступает Леонид Семеняко, прославленный бригадир подземных бетонщиков. Героев стройки приветствует секретарь Чирчикского горкома партии Ф. Г. Якубов, аппаратчица Чирчикского электрохимического комбината, депутат Верховного Совета СССР А. П. Коснева, председатель колхоза «Гулистан» В. Холматов, первый секретарь Ташкентского обкома партии М.А. Абдуразаков.

На митинге выступил первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Ш. Рашидов.

Через два часа по местному радиовещанию диспетчер Вениамин Филиппов читал экспромтом написанные стихи, посвященные славной трудовой победе:

 

Перекрытие!

Вот оно,

Покорение Чирчика!

Как в распахнутое окно,

Отворенное на века,

По туннелю течет река...

Нет, не зря мы месили грязь,

Не напрасно глотали пыль,

Что другим — как минутный рассказ,

То для нас — многодневная быль:

И вагончиков неуют,

И шаги трех нелегких лет,

И когда «Бетон не дают»,

«На подходе цемента нет».

Приходили успех, неуспех

По разряду текущих дел.

Было вдоволь всего у всех,

Но одно — покорись! — воде.

А она до чего ж нужна!

Просят жухлые ветви в садах,

Просит выжженных трав желтизна,

Чтоб на склоны пришла вода...

Радость в сердце моем велика.

По туннелю течет река,

По каналу течет река

Не на год, не на два—на века!

 

 

...Цепочка из четырех «газиков» изогнулась на подъеме, и медленно стала подниматься в гору, туда, к гребню будущей плотины, на высшую отметку правого берега Чирчика. Проходит несколько минут, и мы выходим из машин на каменную площадку, откуда вся стройка, городок, как на ладони.

Январский ветер туго бьет в лицо. Красный диск солнца, кажется, неподвижно висит невысоко над изломанной линией горизонта. Слева, со стороны Бурчмуллы, надвигается серая громада не то дождевой, не то снежной тучи. Небольшие клочья белесоватых облаков, предвестников непогоды, прижимаясь к скалам, вползают быстро в ущелье, плывут под нами.

Гидростроители, приехавшие откуда-то из Сибири, стоят тесной группой вокруг начальника строительства Станислава Ивановича Садовского, молодого, энергичного инженера, который возглавил стройку совсем недавно.

— Вот такой наш Чарвак! Нравится? — слышу его голос. Он неторопливо рассказывает о том, каким будет это ущелье через три года, называет цифры, проектные данные, объёмы. Я слышу только отдельные фразы, скупые, ёмкие.

— Объем водохранилища 2 миллиарда кубометров. В семидесятом должны заработать турбины.

Смотрю на хорошо знакомую и в то же время на совершенно новую панораму, которая простирается внизу. Не перестаю удивляться. Как много может сделать человек за каких-нибудь пятнадцать месяцев! Именно столько времени прошло со времени перекрытия Чирчика.

Мне часто доводилось бывать в течение последнего года на различных объектах, в бригадах. А вот посмотреть на стройку отсюда, с высоты, всё как-то не удавалось.

— В верховую перемычку отсыпано 500 тысяч кубометров скалы, песка, суглинка. Теперь никакой паводок нам не страшен. Закончена укладка бетона в каньонную часть основания плотины.

— Где это?— задаю себе вопрос, всматриваюсь туда, где совсем недавно бежала река в теснине, — Вон она, перемычка! Слово-то какое незначительное для такой громады, которая встала на месте, где совсем недавно, пятнадцать месяцев назад, шло сражение во время перекрытия Чирчика. Значительный участок каньона реки исчез, его «забили» бетоном, камнем, глиной.

— Эта перемычка войдет как составная часть в тело плотины.

Вижу крылья будущей плотины размахом в шестьсот пятьдесят метров, которые распростёрлись по днищу ущелья. Раньше их не было. Наращивается тело плотины-птицы. Там как в развороченном муравейнике. Всё в движении: самосвалы, бульдозеры, экскаваторы, люди. Они отсюда кажутся крошечными. Уже отсыпано более двух миллионов кубометров. Осталось немного... семнадцать миллионов.

— По сколько же нужно отсыпать в сутки, чтобы уложиться в срок?— кто-то задаёт Станиславу Ивановичу вопрос.

— Пятнадцать — двадцать тысяч кубометров. Максимальная отсыпка, достигнутая нами — 18 тысяч кубов в сутки.

— Да, масштабы!

Действительно, масштабы стройки огромны.

Их можно осмыслить, ощутить, только побывав здесь, посмотрев с высоты на этот преображённый руками человека уголок, пройдя по бесконечным лабиринтам туннелей, подходных штолен, проехав на МАЗе десятки километров горных дорог, которых не было и в помине три года назад. Нельзя понять величие дел чарвакских, не услышав, не ощутив чудовищных взрывов, потрясающих землю и небо. Масштабы стройки невозможно представить, не познакомившись с проектами, планами работ, не поработав рядом с людьми особой закалки. Строительной.

— Почти под нами в скалах пробито два туннеля диаметром по девять метров. Это турбинные водоводы, длиною 780 и 840 метров. По ним вода будет подаваться из водохранилища на турбины гидростанции. Проходчики опередили установленные сроки. Теперь слово за бетонщиками. Они уже приступили к облицовке туннелей. Вот там, внизу, чуть правее нас, строится здание ГЭС...— голос начальника потонул в рёве вынырнувшего из-за скалы гружёного исполина БелАЗа. За рулём хорошо знакомый водитель Владимир Степанович Тихонычев. Он дружески улыбнулся, приложил руку к козырьку фуражки, как бы говоря «Здравствуйте и до свидания. Извините, что немножко помешал беседе.»

Сколько раз за четыре года приходилось встречаться с этим обаятельным, скромным человеком, человеком интересной и в то же время обычной биографии. Семилетним мальчиком в суровом двадцатом потерял родителей. Воспитывался в детском доме. Работал. Затем прошёл дорогами двух войн: финской и Отечественной. После войны — рядовой армии труда. Постоянно на переднем крае. Несколько лет проработал на целине. В шестьдесят третьем приехал в Чарвак. Работал на разных машинах, на самых ответственных участках.

«Чудак-человек»,— говорят о нём некоторые. Чудесный человек — характеризуют Владимира Степановича многие. В 51 год сел за парту после тридцатипятилетнего перерыва, в 54 года вместе с сыном получил аттестат зрелости. В выходные дни из растворённого окна квартиры Тихонычева до прохожих доносятся задушевные мелодии. Играет отменно Владимир Степанович на аккордеоне, на баяне, рояле. Но больше всего он любит мелодию работающего мотора своей 27-тонной машины.

Широким жестом Садовский обратил внимание экскурсантов в сторону подёрнутого дымкой городка.

— Строители в основном обеспечены жильём. Пятидесятилетие советской власти чарвакцы отметили в новом дворце, появилась у нас музыкальная школа, на очереди закрытый плавательный бассейн, стадион... Завершаем благоустройство, озеленение.

Мысли уносят в недалёкое прошлое, к январю 1963 года. Припоминаются слова шофёра, с которым впервые ехал в Чарвак: «Будет город, будет гидростанция. Главное — начать».

А начинать было трудно. Очень! И потом трудностей было немало. Есть они и сейчас. Новостройка.

— Посоветуйте, о какой бригаде написать очерк, зарисовку?— обратился к начальнику корреспондент центральной газеты, который тщательно записывал всё, о чём говорил Садовский с инженером.

— Право, затрудняюсь ответить на такой вопрос. Коллектив большой. Бригад много. Хороших, отличных.

— Побывайте у проходчиков, взрывников, в бригаде подземных бетонщиков Леонида Семеняко, у арматурщиков Василия Лошкарёва, познакомьтесь со сменой бетонного за вода Мирсаида Усманова — везде найдёте массу интересного материала. Многое можно рассказать о бригадах монтажников Суровцева, Филина, Калашникова, о бетонщиках Аркадия Пеганова. Его бригада строит здание ГЭС...

 

На Чарвак опускаются сумерки. То здесь, то там вспыхивают огоньки, рождаемые где-то турбинами. Проходит немного времени — и море огня разливается между гор, в долине.

А стройка по-прежнему живет. Урчат, поднимаясь в гору, самосвалы с бетоном, камнем. Одни—к домам, другие — к потерне, третьи —в туннель, четвертые — к плотине. Снизу доносится прерывистый гул экскаваторов, отчетливо слышны удары металла о камень. Это заступила новая смена. Ведется выемка грунта в воротах Чарвакского ущелья, на месте ложа будущей плотины, в котловане под здание ГЭС. Где-то глубоко под землей на правом берегу раздался глухой взрыв — значит, проходчики шагнули в скалах еще на несколько метров вперед. Пробиваются турбинные водоводы.

С ущелья на Ходжикент дохнули порывы холодного ветра. Чинары-великаны, нависшие над дорогой, о чем-то своем, сокровенном, зашептались между собой.

Говорите громче, чинары! Вам есть о чем рассказать молодому племени строителей!

Мимо вас по пыльной дороге проносились конницы завоевателей. Трауром одевалась земля, а позже прах их развевал ветер, вырывавшийся из Чарвакского ущелья.

Веками смотрели вы на тяжелую жизнь тружеников земли, которую они вспаивали потом и кровью, а сами влачили жалкое существование в убогих жилищах у подножья угрюмых скал.

Может быть, это вы, чинары, донесли до нас легенду о племени орлов, шепотом передавая ее из поколения в поколение.

Говорите громче, чинары! Вы были свидетелями грозных лет, когда поднимались головы, разрывались вековые цепи и брались в руки мечи, которыми крушился старый мир.

Расскажите задушевно, чинары, этой черноглазой дивчине, что высекает искры из металла, этому юноше, который дробит скалы, как в суровом девятнадцатом под вашими кронами рубились насмерть с врагами два совсем юных паренька. Это бились курсанты Ленинского училища. Силы были неравные. Алой кровью обагрились ваши корни, похоронную песню пропела листва над павшими бойцами. Позже на их могиле сооружен обелиск славы. Они были комсомольцами-ленинцами.

Всмотритесь, чинары, внимательно в лица тех людей, которые слетаются сейчас под ваши развесистые кроны, запомните их имена. Ведь уже сейчас о них слагаются легенды. Эти люди через несколько лет зажгут огни Чарвака, а сами разлетятся штурмовать другие горы, оставив после себя замечательное творение рук человеческих — Чарвакский гидроузел, поднятый их волей, умом, трудовыми руками.

Расскажите, чинары, далеким потомкам о людях двадцатого века из племени гордых орлов.